Болезнь – это тоже проявление жизни
Р. Вирхов — немецкий учёный и политический деятель второй половины XIX столетия, врач, патологоанатом, гистолог, физиолог, один из основоположников клеточной теории в биологии и медицине, основоположник теории клеточной патологии в медицине; был известен также как археолог, антрополог, палеонтолог и политик-демократ. В истории медицины не много найдется её служителей, осуществивших переворот в системе знаний. Именно таким реформатором по праву считается Вирхов.
Рудольф Людвиг Карл Вирхов ( Rudolf Ludwig Carl Virchow) родился 13 октября 1821 года в городе Шифельбайне в Померании (ныне польский город Свидвин). Начальное образование получил в семье и в частных школах. В возрасте 14 лет поступил в четвертый класс гимназии в Кешлине. Скромный семейный бюджет не позволил бы ему поступить в университет, но Рудольф нашёл выход. Студенты Берлинской военно-медицинской академии Фридриха-Вильгельма могли учиться бесплатно, а за это должны были после окончания 8 лет отслужить военными хирургами в прусской армии. В 18 лет Вирхов стал студентом этого учебного заведения, основанного в 1795 г. и известного также как «Пепиньер».
Становиться военным врачом он не хотел. Исключение могли сделать только для будущего учёного, и в 1843 г. Рудольф Вирхов защищает диссертацию. Медицину он изучал в Берлине у физиолога И. Мюллера вместе с Г. Гельмгольцем. С 1843 по 1844 г. он работает ординатором, позднее ассистентом прозектора в берлинской клинике Шарите. «Королевская больница Charité», служащая одновременно и лечебным, и учебным целям, это громадный госпиталь, с числом кроватей свыше 1800, который постепенно разросся из бревенчатого барака, выстроенного ввиду надвигавшейся на Берлин чумы в 1710 году. Будучи больницею преимущественно для бедного населения Берлина, Charité тесно связана, с одной стороны, с университетом, а с другой – с медико-хирургическим институтом Фридриха-Вильгельма.
В это время он публикует свою первую научную работу - о лейкемии, заодно вводя этот термин.
В 1847 г. он основал журнал "Архив патологической анатомии", который редактировал в течение 50 лет. Журнал ныне пользуется всемирной известностью под именем Вирховского Архива.
Рудольф Вирхов — человек маленького роста, с добрыми глазами и с таким искренним выражением любопытства, какое бывает у талантливых людей. Уже в первые годы своей деятельности открыто выступил против господствовавшего в то время гуморального направления в патологии, которое брало свое начало от Гиппократа и исходило из того положения, что основой всякого болезненного процесса являются изменения состава жидкостей организма (крови, лимфы).
Первыми своими работами он дал характеристику таким важным патологическим процессам как закупорка сосудов, воспаление, регенерация. Его исследования были построены на совершенно новых для того времени основаниях, с новым подходом к анализу болезненных процессов, в дальнейшем развитому им в учение — целлюлярную (клеточную) патологию.
В начале 1848 года Вирхов был командирован в Верхнюю Силезию для изучения господствовавшей там эпидемии сыпного тифа. Его отчёт об этой поездке, напечатанный в Архиве и имеющий большой научный интерес, окрашен в то же время политическими идеями в духе 1848 года.
Это обстоятельство, равно как и вообще участие его в реформаторских движениях того времени, вызвали нерасположение к нему прусского правительства и побудили его принять предложенную ему ординарную кафедру патологической анатомии в Вюрцбургском университете, быстро прославившую его имя.
Именно здесь, в Вюрцбурге, Вирхов женился на дочери профессора Карла Майера. Последний был участником революции 1848 г. и председателем Берлинского общества родовспоможения. Таким образом, тесть и зять являлись коллегами и единомышленниками, что, безусловно, их сближало. Впрочем, для счастливой семейной жизни нужно было кое-что ещё.
Рудольф и Роза познакомились ещё в Берлине. Казалось бы, девушка из «академической» семьи могла представлять, каково быть «фрау профессорин». Но нужно принять во внимание и одержимость Вирхова медициной! Во время свадебного путешествия он не удержался от посещения дома для умалишённых, располагавшегося в горах кантона Берн (Швейцария).
Когда они смогли приехать на его родину, отец семейства (к тому времени у них было уже 6 детей) больше времени проводил на берегу моря с походным микроскопом, нежели в кругу родных. В его рабочем кабинете свет горел до 3 часов ночи, а в 7 он снова был в университете. «Роза много плачет», - писал Вирхов отцу.
Между тем вюрцбургский период был самым плодотворным в его жизни. В это время он начал главную работу своей жизни, положившую начало отдельному направлению в медицине. Много сил требовали и профессиональные обязанности. Профессора Вирхова не устроил уровень преподавание медицины в Вюрцбургском университете, при нём количество часов на медицинском факультете увеличилось в 4 раза.
В 1856 г. он был назначен профессором и директором Патологического института в Берлине, где проработал до конца жизни и где опубликовал свыше тысячи научных трудов по разным отраслям науки. Вирхов получил известность как создатель науки, названной им клеточной патологией. Он рассматривал любой организм как "совокупность живых клеток, организованных наподобие небольшого государства".
Профессор Вирхов разрушил существовавшее до него мистические представления о природе болезней и показал, что болезнь — это тоже проявление жизни, но протекающее в условиях нарушенной жизнедеятельности организма, то есть перекинул мост между физиологией и патологией. Вирхову принадлежит самое краткое из известных определений болезни, как «жизни при ненормальных условиях». В соответствии с его общими представлениями, материальным субстратом болезни он сделал клетку: «Клетка — осязаемый субстрат патологической физиологии, она — краеугольный камень в твердыне научной медицины». «Все наши патологические сведения необходимо строже локализовать, свести по изменению в элементарных частях тканей, в клеточках».
В 1858 г. он опубликовал свою теорию клеточной патологии, в основу которой была положена физиологическая самостоятельность каждой клетки в отдельности. Несмотря на ошибочность такого положения, работа Вирхова значительно продвинула вперёд клеточную теорию.
С его именем связана теория о зародышевой плазме.
Латинское изречение "Omnis cellula ex cellula ", которое в 1885 г. произнёс Р. Вирхов, гласит: "Каждая клетка происходит из клетки". Опыты Пастера позволили сделать окончательный вывод относительно проблемы, над которой долго бились учёные многих стран: "Всё живое происходит из живого! " Впоследствии это стало кредо современной биологии.
Будучи решительным противником учения Дарвина, он относил ископаемые останки первобытных людей к патологическим формам.
Общетеоретические взгляды Вирхова встретили ряд возражений. Это в особенности касалось "персонификации клетки", то есть представления о том, что сложный организм является "клеточной федерацией". Кроме того, учёный раскладывал сумму жизненных единиц на "округи и территории", что расходилось с представлениями И.М. Сеченова о роли нервной системы, которая осуществляет регулирующую деятельность. Сеченов считал, что Вирхов отрывает от среды отдельный организм. Болезнь, полагал он, нельзя рассматривать лишь как нарушение жизненных функций той или иной группы клеток. А вот С. П. Боткин был поклонником теории Вирхова.
Вирхов принимал активное участие в политической жизни Германии. В течение 13 лет он был депутатом рейхстага. Он настойчиво противостоял политике канцлера Бисмарка, будучи одним из руководителей партии "свободомыслящих".
Как антрополог, Вирхов много содействовал своими работами установлению анатомических особенностей рас. Как деятель в области общественной гигиены, Вирхов известен своими работами по исследованию эпидемий, сопровождающихся лишениями и голодом, а также проказы, своим участием в общественно-гигиенических мероприятиях по устройству больниц, школ и пр.
Другой областью его интересов была археология. Многие годы он дружил со Шлиманом, открывшим Трою. В 1888 г. он вместе с Шлиманом объездил Египет, Нубию и Пелопоннес и производил свои любопытные исследования над царскими мумиями в Булакском музее, причём сравнивал их с сохранившимися изображениями царей. Свои работы по доисторическим древностям он завершил основанием в Берлине «Германского музея одежд и домашней утвари».
Вирхов читал лекции в России, в том числе по натурфилософии, имел научные дискуссии в периодических изданиях Российской Империи, дискутировал с Робертом Кохом, который в 1905 году, уже после смерти Вирхова, был удостоен Нобелевской премии.
Политической деятельностью Вирхов занимался не ради славы, а из гуманных чувств. Во время поездки в Верхнюю Силезию, о которой сказано выше, он пришёл к убеждению, что «врачи — естественные адвокаты бедных, и значительная часть социального вопроса входит в их юрисдикцию».
С тех пор наука и политика шли у Вирхова параллельно, соединяясь в одно целое в области общественной медицины. Чтобы способствовать развитию санитарного дела, он стал принимать участие в выборных городских учреждениях. Усилия Вирхова в этом отношении увенчались полным успехом. Германские правительства вняли его красноречивым увещеваниям и принялись постепенно осуществлять его планы по санитарной части.
Благодаря его неутомимой деятельности Германия, и в особенности города её, достигли мало-помалу той высокой степени совершенства в санитарном отношении, на какой они стояли к 1890-м годам. Особенно многим был обязан ему Берлин, в муниципальном управлении которого он участвовал с 1859 года. Строительство канализации в Берлине - это его заслуга. Это было совершенно необходимо в то время, поскольку лишь в 1861 г. от холеры здесь умерло около 20 тысяч человек.
В связи с 70-летием ему было присвоено звание почётного гражданина города Берлина. 15 октября 1892 года Вирхов вступил в должность ректора Берлинского университета.
Избранный в депутаты прусского сейма тотчас по возвращении из Вюрцбурга, он в том же 1856 г. стал одним из основателей и вождей партии свободомыслящих. Своим влиянием на ход дел эта партия в значительной степени обязана Вирхову, неуклонной твердости его в убеждениях, неутомимой его деятельности и безупречной чистоте его имени, которого никогда не смела коснуться клевета.
В период франко-прусской войны, которая длилась с 1870 по 1871 год, Рудольфом Вирховым были организованы в небольших бараках полевые госпитали. Он старался сделать так, чтобы исключить большие скопления раненых, поскольку это создавало угрозу заболеваемости больничной горячкой. Кроме того, именно Вирхову принадлежит идея организации санитарных поездов, предназначенных для эвакуации раненых.
После создания Германской империи Вирхов на время удалился с политической арены. Громкие победы германского оружия его не увлекали, в благодетельность империи, железом и кровью объединившей германский народ, он не верил. «Я не гожусь теперь, — говорил он депутациям избирателей, неоднократно просившим его принять депутатские полномочия, — в представители страны; при существующем её настроении мне нечего делать в парламенте. Может быть, я доживу до того времени, когда мой голос опять понадобится народу; тогда я явлюсь, если он позовёт меня, но теперь нет».
Это время наступило в начале 1880-х годов, в самый разгар реакционной политики Бисмарка. Тогда Вирхов впервые вступил в имперский парламент в качестве депутата от города Берлина и с тех пор занимал одно из первых мест в партии свободомыслящих. Членом рейхстага он был с1880 по 1893 годы.
Вирхов приложил много усилий к собранию патологоанатомической коллекции: в 1899 году на территории клиники Шарите им был организован Патологический музей, на основе которого, в 1998 году был создан Берлинский музей истории медицины.
Профессор Вирхов говаривал: «Иногда для здоровья бывает полезно немного заболеть». Дожив до преклонных лет, он оступился, выходя из трамвая. Перелом шейки бедра и сейчас остается тяжелой травмой для людей преклонного возраста...
Умер Рудольф Вирхов 5 сентября 1902 года от осложнений.
Похоронен в Берлине, в Шенебурге.
В настоящее время его имя носит больница, основанная в 1906 г. Она представляет собой один из четырех кампусов университетского комплекса Шарите. В честь Рудольфа Вирхова в 1979 г. назван кратер на видимой стороне Луны. В Берлине рядом с клиникой, строительство которой консультировал Рудольф Вирхов, в его честь названа улица.
Рассказывают, что ...
На одной вечеринке, где присутствовал Р. Вирхов, подавился рыбной костью один из гостей - банкир. После того, как Вирхов удалил кость, отдышавшийся банкир спросил его, сколько он ему должен. Вирхов ответил:
Пришлите мне треть той суммы, которую вы намеревались дать мне, когда кость была ещё в горле.
- Я разорюсь, - простонал банкир.
- После одной особо горячей дискуссии по поводу планов по увеличению армии канцлер Отто фон Бисмарк вызвал Вирхова на дуэль. Явившимся к нему домой секундантам тот заявил: «Уважаемые господа, как оскорбленный я имею право выбрать оружие. Вот оно!» Он принёс из лаборатории две одинаковые палки колбасы, и добавил: «Одна из этих колбас заражена смертоносными бациллами (предположительно трихинеллезом. -авт.), тогда как другая - безвредная и очень вкусная. Его превосходительство может оказать мне честь, выбрав и съев одну их них. Я же съем другую». Бисмарк счёл благоразумным отказаться от дуэли.
Юмор профессора Вирхова:
О его строгости на экзаменах ходили анекдоты. Однажды он задал вопрос: «Назовите потогонные средства». Студент долго называл различные средства, но Вирхов оставался недоволен. Последним средством был назван «экзамен у Вирхова».
В другой раз он спросил студента: «Что легко сделать?»
Удивленный студент не ожидал подобного вопроса и ничего не ответил.
«Легко отправить человека на тот свет», - ответил за него Вирхов.
Студент вежливо согласился. Тут же последовал второй вопрос: «А что трудно сделать?» Молодой человек, не раздумывая, выдал: «Не отправить больного на тот свет». Вирхов расхохотался, но оценку поставил.
- Указывая на грудную клетку студента в районе сердца, он поинтересовался: «Куда я попаду, если вскрою здесь?» «В тюрьму», - нашелся студент.
- Впрочем, иногда реплики самого профессора отдавали «чёрным юмором»:
Что бы вы сделали как врач, чтобы помочь больному, страдающему от острых болей в почках?
Прежде всего для снятия боли я дал бы ему морфий, - быстро ответил экзаменующийся.
Отлично! - поддержал его Вирхов. - А в какой дозировке?
Полграмма.
А что бы вы делали потом с трупом? - деловито осведомился Вирхов.
- Что вы пропишете пациенту, у которого наблюдаются следующие симптомы? – спросил Вирхов и перечислил их.
Студент правильно назвал лекарство.
Хорошо, - сказал Вирхов, - а какова доза?
Столовая ложка, господин профессор, - ответил студент.
Затем он вышел в коридор и стал дожидаться результатов экзамена. Через пять минут опомнился, что столовая ложка - это слишком много, заглянул в аудиторию и крикнул:
Господин профессор, больному нужно дать одну чайную ложку!
Слишком поздно. Больной умер, - последовал ответ экзаменатора.
- Обычно причина предшествует следствию, - сказал студенту на экзамене Вирхов. - Не могли бы вы привести противоположный пример.
- Если вы, уважаемый профессор, будете идти за гробом своего пациента, нашёлся студент.
