«А имеет ли смысл вообще заниматься бизнесом?» Предприниматель из Латвии подводит итоги года

За девять месяцев этого года в Латвии ликвидировали на 25% больше предприятий, чем за тот же период 2020-го. «Я бы назвал этот процесс ревизией бизнеса: имеет ли смысл заниматься тем, чем я занимаюсь, исходя из того, что бизнес-модель в будущем не будет работать», — так тенденцию в эфире программы «ТЧК» охарактеризовал Эдуард Филлипов, председатель правления Союза бизнеса Латвии, пишет PRESS со ссылкой на RusLsm.lv.

Он указал, что о последних четырех неделях локдауна говорить трудно: «Имеет смысл сравнивать 2020-й и 2021-й. Готовность бизнеса все-таки была выше: появились вакцины, больше исключений, больше возможностей», — указал Филлипов. При этом, по его словам, тенденции двунаправленные.

«За 9 месяцев этого года на 25% больше ликвидировано предприятий, чем в 2020-м... ликвидировали 10 тыс. предприятий. Мы находимся в стадии ревизии, переоцениваем, можем ли работать теми методами, выживет ли конкретная бизнес-модель в тех непонятных условиях, с которыми мы столкнемся еще в этом или в следующем году... Но есть и позитивная тенденция. У нас предприятия регистрируются, процесс не остановился. У нас есть предприниматели, они регистрируют предприятия, и уставной капитал у нас тоже рекордный получается — почти 100 млн евро за эти 9 месяцев. Компании регистрируют не за 1 евро или 100 евро, несколько тысяч евро вкладываются в уставной капитал, это инвестиции. С амбицией зарабатывать. Конечно, не достигли доковидного уровня, но бизнес-среда Латвии меняется», — отметил он.

При этом, по словам Филлипова, Латвия отстает от других стран: «Я сравниваю с общеевропейскими тенденциями — в целом они уже вышли на уровень 2018-го, начала 2019 года, такое восстановление бизнеса. Мы в Латвии далековато еще от этого, у нас такого оптимизма нет. Имеется в виду планирование, средства поддержки — возможность просто быть уверенными, инвестировать».

По словам представителя бизнеса, предпринимателям нужна предсказуемость.

«Конечно, есть отрасли и предприятия, которые, может быть, на чрезвычайном положении смогли заработать больше. Но если взять огромное число малых и средних предприятий, есть незащищенность. Может быть, многие надеялись, что будет поддержка от государства, министерства экономики. Но на данный момент это всего лишь кредиты и гранты, где можно взять денег взаймы... Нет такого стресса: все плачут, что не дали поддержку. Не дали — и не дали... Наши требования: дайте четкие условия, как мы можем продолжать работу. Не денег, а клиента, которому мы можем предоставить услугу, что-то продать. Рынок — это ключевое слово. Чтобы он жил и работал», — подчеркнул Филлипов.

«Мы не знаем, как долго это будет длиться... Ситуация меняется — и будет меняться. Мы не знаем, какой окончательный срок у этих всех «качелей», если их так можно назвать... Бизнес вынужден адаптироваться. Кто-то это делает успешно... Есть отрасли и сферы деятельности, где ситуация до сих пор не решилась — и она, возможно, решится только в январе, когда закончится чрезвычайная ситуация», — добавил он.

В качестве примера бизнеса, которому очень тяжело, он привел дошкольное образование — кружки, которые сейчас, по сути, не могут работать, в том числе и потому что нельзя ограничить «пузыри».

Однако, отметил Филлипов, речь идет не только о Covid-19 — бизнесу приходится встречаться со множеством других вызовов.

«Локдаун — дай бог, что он последний. Но есть совокупность других факторов: налоговая реформа лета этого года, удорожание энергоресурсов, доступность энергоресурсов, доступность материалов, соизмеримость цен и так далее. Это большие неизвестные... возможность планирования, к сожалению, до сих пор еще затруднена... Единственный способ — адаптироваться. Мы еще столкнемся с «зеленой» Европой, оцифровкой. Новые условия «давят» на бизнес, ему необходимо меняться», — подчеркнул гость программы.

«Убытки несут все. Это временные, эмоциональные убытки, может быть, в виде коллег, персонала, специалистов, которые уходят. Это не всегда финансы — недополучили денег, недозаработали. Это вопрос потерянного времени на развитие», — отметил Филлипов.