Ника Косенкова: «Найдите свой голос – и ваша жизнь изменится»

Актриса, режиссёр и уникальный педагог по речи Ника Косенкова уже четыре десятилетия хорошо известна в театральном мире. С помощью собственной авторской методики – «метоники» - она помогала обрести свой неповторимый голос множеству актёров, в том числе Евгению Миронову и Сергею Маковецкому, Игорю Костолевскому и Людмиле Чурсиной, Владимиру Стеклову и даже… Жерару Депардье.

Сегодня особая система «воспитания» голоса и приёмы ораторского искусства, разработанные Косенковой, служат не только на благо актёров, но реально помогают добиться успеха бизнесменам, педагогам, художникам, журналистам, продюсерам, финансистам, людям других профессий, а также студентам разных факультетов МГУ, где Ника с недавних пор преподаёт. Речевые мастер-классы Косенковой постепенно превратились в Международную лабораторию, которая работала в России, Франции, Швейцарии, Ираке, Швеции, Бразилии, Дании, Марокко, Австралии….

Но всё-таки главной экспериментальной площадкой для Косенковой по-прежнему остаётся театр. Свой собственный – первый профессиональный домашний театр «НИКИНДОМ», расположенный в самом центре Москвы, неподалёку от Старого Арбата. 14 марта на сцене Русского драмтеатра Литвы этот коллектив покажет спектакль-коктейль по произведениям Шекспира «Lady Shakespeare“.

Поэтому естественно, что мы воспользовались возможностью побеседовать с Никой Косенковой накануне этих гастролей.

От Литвы до Марокко

Ника Косенкова: Литва для меня – это радость, теплота, какой-то особый воздух. В детстве меня часто привозили к родственникам сюда и в посёлок Раушен (ныне Светлогорск) Калининградской области. В Литве, на границе с Белоруссией, когда-то жили мои предки. Это была литовско-польская семья. Многое потом, в сталинские времена, было скрыто от младших поколений, но я точно знаю, что мой дед говори по-польски. А с другой стороны были предки саксонско-прусского происхождения. Так что, я еду в Литву с огромным удовольствием и надеждой на то, что новая встреча с этой страной снова будет интересной и значительной.

- Есть родные места по крови, по родословной. Но вы много ездили по миру. Может, видели и другое «самое ваше» место на Земле?

• Марокко. В 90-х годах я поставила там единственный спектакль, который там вообще ставил русский режиссёр, и это была постановка о Пушкине - «Пути поэта», осталась любительская запись спектакля. Все ребята-исполнители, тогдашние выпускники местной Королевской театральной школы, были очень близки мне по духу и буквально все - похожи на Пушкина! Но они о нём толком ничего не знали поначалу, а потом, когда мы стали работать, так завелись, что сами стали переводить его стихи…

Фигуристка-Антигона и «любитель» Эдмунд Кин

- Ника, как вам пришла в голову идея поставить «Антигону» Софокла с Ириной Слуцкой в главной роли? Об этом много писали в своё время.

• «Антигону» мы репетировали полтора года, а сыграли всего раз 5-7. Потому что у нашего театра тогда не было своего помещения, а арендовать чужое – всегда накладно. Почему я увидела Антигону в известной фигуристке, а не в какой-нибудь актрисе? Потому что в Ирине есть упрямая сопротивляемость невзгодам жизни. Я видела фильм про неё «Горячий лёд», её работу в телевизионном шоу «Звёзды на льду», встретилась с ней лично. И стало понятно: Ирина – очень профессиональный человек во всём, что она делает. В ней есть последовательность, верность цели, вера в себя и режиссёра, а это чрезвычайно плодотворное сочетание.

Разве выдающийся актёр начала XIX века Эдмунд Кин заканчивал театральное училище и получал диплом с отличием? И Еврипид не был членом союза писателей. Но как-то у них получалось… В прежние века театральный педагог преподавал всё: и движение, и голос, и историю театра, быть может, не в большом, зато самом нужном объёме. И растили прекрасных учеников – таких как Сальвини, например.

Сегодня грань между профессионалом и непрофессионалом в искусстве в значительной степени условна. Если профессионал - лентяй, стоит на месте и много о себе воображает, он становится дилетантом. И наоборот: высоким профессионалом в театре может стать человек с неяркими внешними данными, зато целеустремлённый и с огромным трудолюбием.

Когда ко мне на речевые занятия в Петропавловске пришёл тамошний актёр Владимир Стеклов, он не выговаривал все 33 буквы русского алфавита. Но было ясно: он очень талантлив, хотя отучился к тому времени только в каком-то школьном драмкружке. Владимир бешено «взгрызался» в актёрскую профессию, на моих занятиях тоже работал больше всех – и результат нам всем теперь очевиден.

Таких примеров я могу привести много. Но намеренно брать в свои собственные постановки «звезд», многим из которых я помогла в своё время стать таковыми или работала с ними над отдельными спектаклями (как, например, с Депардье) я не стремлюсь. Мне важнее не так называемая популярность у публики, а сам процесс и серьёзный результат нашей совместной с актёрами работы.

Никогда не забуду, как мы работали, скажем, с Евгением Мироновым и Игорем Костолевским над спектаклем Петера Штайна в театре Российской Армии, как они оба ходили за мной буквально хвостиком. А ведь это актёры, обладающие не только великолепными данными для своей профессии, но и уже заслуженные-перезаслуженные, отмеченные всяческими регалиями… Но, работая над небольшой ролью, Костолевский всё начинал с нуля, буквально каждую фразу. И даже домой меня старался подвезти, чтобы по дороге ещё что-то выяснить. Вот это – профессионал. И о Евгении Миронове можно сказать: это талантливый трудяга. Его общая мягкость, податливость режиссёру и поставленной им задаче, а затем осмысленность каждого действия, каждой фразы, которой он добивается в процессе репетиций, всегда выражаются в колоссальной работе над собой.

Но, к сожалению, встречаются и те, кто пользуется давно наработанным. Плюс к тому – куча капризов. Такие «артисты» у меня тоже были...

«Мне нравится всё делать впервые»

• Первоначально я и сама была актрисой. Закончила театральное училище в Ташкенте, где жила с детства, потом высшие курсы в московском ГИТИСе. Но как актрисе мне как-то не довелось работать с хорошими режиссёрами или выдающимися педагогами по речи. Приходилось до всего доходить самостоятельно. И, в конце концов, я очень благодарна этим своим горе-наставникам, потому что теперь точно знаю, чего в театре и на сцене делать ни в коем случае не надо. Это очень ценное знание. Так что, моя собственная методика работы над речью и голосом родилась именно таким образом – от противного.

И с каждым годом, хотя за плечами уже сорок лет преподавательской работы, я всё больше чту Станиславского. Перечитывая его рукописи, каждый раз вижу этого выдающегося актёра и педагога с новой стороны. Сами посудите, кто в театральном мире наследует, скажем, Товстоногову или Гончарову? Напрямую – практически никто. А сравните, сколько учеников у Станиславского, и какие они разные: Михаил Чехов, Мейерхольд, Вахтангов, Лобанов – целое созвездие! Станиславский в каждом стремился увидеть не своё отражение и продолжение, а помогал выявить его собственную индивидуальность.

И этот главный урок Станиславского – «умереть в актёре» - давно стал моей главной целью и огромным удовольствием. Если я признаю, что мне в очередной раз удалось таким образом «умереть», я безмерно рада и понимаю, что своего добилась – собственное-то отражение в зеркале быстро надоедает. Но когда удаётся подобрать особый ключик к каждому актёру, постепенно открыть в нём то, что в нём и только в нём заложено природой, это приносит огромное удовлетворение. Это похоже на то, как каждому шелковичному червячку дают одинаковые тутовые листочки, а паутинки потом у всех получаются разные - зеленоватые, розоватые, желтоватые, фисташковые, белоснежные, голубоватые… И как это происходит – никто не знает. В детстве, в Ташкенте, у меня были шелковичные червячки, я это чудо видела своими глазами – и не переставала восхищаться. Вот это и есть работа – такие метаморфозы.

- Были ли актёры, признававшиеся в том, что ваша с ними работа их полностью переродила?

• Многие признаются, но фамилий называть не стану. Такого рода излияний я, признаться, не люблю. У меня есть шекспировский ответ на подобные восторги: из ничего не выйдет ничего. «Я лишь помогла тебе стать собой, - говорю каждому, - но труд – это только ты сам».

Когда в начале 80-х создавался мой первый коллектив «Тембр», туда пришли многие люди, находившиеся тогда на обочине театрального процесса. Кто-то из них понимал, чего хочет в жизни, кто-то – нет. Мы работали вместе 8 лет, и я им сказала: «Наша задача - найти такой способ жизни, чтобы вы оставались независимыми, чтобы жить вам было интересно, и чтобы вы имели тотальную профессиональность». Кто-то остался актёром, кто-то стал успешным бизнесменом, художником, продюсером, журналистом, композитором, менеджером по продажам…

Потом у меня возникла другая задача – дать дорогу современной драматургии. Мы первыми поставили пьесу Людмилы Петрушевской «Стакан воды», первыми сыграли «Конец Казановы» Марины Цветаевой. Мне вообще нравится всё делать в первый раз.

- Театр «НИКИНДОМ» ведь тоже – первый в своём роде.

• Да, первый профессиональный домашний театр. Мы репетируем, играем спектакли, а потом обсуждаем их вместе со зрителями за чашкой чая в камерном, домашнем, но прекрасно оборудованном помещении. Воплотить идею театра-лаборатории (и, кстати, организовать нынешние литовские гастроли) нам помог российский благотворительный Фонд «Поколение», основанный и возглавляемый депутатом Государственной Думы Российской Федерации Андреем Скочем. Единственный вид деятельности этой некоммерческой организации - оказание благотворительной помощи культурным и образовательным проектам, русской православной церкви, спортивным организациям и мероприятиям, научным и медицинским учреждениям, многодетным семьям, оздоровительным программам для детей и воинов-ветеранов, материальная поддержка детских дошкольных учреждений, дворцов культуры, школ, библиотек, ВУЗов, различных творческих коллективов. Театр «НИКИНДОМ» тоже из тех, кого постоянно опекает фонд «ПОКОЛЕНИЕ», и мы бесконечно ценим это надёжное партнёрство. А координатором наших гастролей с литовской стороны выступили наши новые друзья - вильнюсский театр танца "AndreDance" под руководством Андрея Процива.

Фото из архива театра.