Основоположник эволюционной палеонтологии
Владимир Онуфриевич Ковалевский - русский палеонтолог. Родился 2 августа 1842 года в деревне Шустянка Динабургского уезда Витебской губернии в семье мелкопоместного дворянина. Владимир, как и его старший брат Александр (впоследствии знаменитый эмбриолог), сначала обучался дома, а затем был отдан в частный пансион в Петербурге, где основательно изучил английский, немецкий, французский языки (польский он знал с детства, а впоследствии выучил и итальянский).
В 1855 г. он был принят в Училище правоведения, которое в 1861 г. окончил по первому разряду и был назначен на службу в Департамент геральдики Правительствующего Сената с чином титулярного советника. В этом же году он отправился для лечения за границу (он страдал заболеванием лёгких). В Гейдельберге он познакомился с обучавшимися там Д.И. Менделеевым, И.М. Сеченовым, С.П. Боткиным, А.П. Бородиным. За время пребывания за границей он отошёл от занятий правоведением и увлёкся естественными науками.
В начале 1863 г. В.О. Ковалевский отправился в Польшу, где он участвовал в польском восстании. Ковалевский собирался провести за границей гораздо больше времени, но, как выпускник Училища правоведения, он непременно должен был прослужить определённое время по ведомству Министерства юстиции, поэтому в конце 1863 года ему пришлось вернуться в Россию.
Жизнь в Петербурге требовала средств. Изыскивая необходимые средства, Ковалевский обратился к издательской деятельности. Среди прочих книг Ковалевский издал «Изменение животных и растений вследствие приручения» Чарльза Дарвина, имя которого стало широко известным именно в эти годы. В 1866 году Ковалевский издал роман А. И. Герцена «Кто виноват?». Поскольку в России книги Герцена были запрещены к изданию, роман вышел без указания автора. Но, разумеется, читающая публика знала о том, кто написал роман под таким интригующим названием.
К сожалению, Ковалевский не был наделён деловыми талантами. Финансовые дела его издательства быстро запутались, непроданные книги заполнили склад. Пытаясь вырваться из постоянного безденежья и долгов, Ковалевский в марте 1866 года корреспондентом от газеты «Санкт-Петербургские ведомости» отправился в Италию в лагерь итальянского революционера Гарибальди. Знаменитый итальянец понимающе отнёсся к русскому корреспонденту. Он даже выдал ему специальный пропуск, который позволял Ковалевскому беспрепятственно появляться везде, даже на линии сражений.
В январе 1868 года Ковалевский познакомился в Петербурге с сестрами Корвин-Круковскими. Особенно подружился Ковалевский с младшей – Софьей. Стремление заниматься наукой сближало их. Когда сестры предложили Ковалевскому заключить с одной из них фиктивный брак, чтобы они могли получить свободу, он согласился, но настоял на том, чтобы брак был заключен не с Анной, а с Софьей. Видимо, уже тогда Ковалевский испытывал к Софье не просто дружеские чувства. Генерал Корвин-Круковский, ничего не знавший о подоплеке дела, неохотно, но все же дал согласие на брак.
В сентябре 1868 г. Ковалевский вступил в фиктивный брак с Софьей Васильевной Корвин - Круковской (ставшей знаменитым математиком) и в апреле 1869 г. они выезжают за границу - в Вену, а затем в Гейдельберг– там был единственный университет в Германии, где женщин допускали к учёбе. Фиктивные браки заключались обычно с целью освобождения молодых девушек от родительской власти, для того чтобы ехать за границу учиться: в России в то время высшее образование для женщин было недоступно. Впоследствии брак стал фактическим. В этом браке родилась дочь Софья Владимировна Ковалевская (1878—1952), ставшая врачом и переведшая со шведского языка многие работы матери.
В 1869 году Ковалевский уехал в Лондоне. Знакомство с Дарвином и его последователем Т. Гексли немало повлияло на научное развитие Ковалевского. После работы в Лондоне, Ковалевский два года провёл в Мюнхенском университете, где занимался под руководством палеонтолога К. Циттеля.
Жил он в этот период очень скромно, нередко довольствуясь чаем и булкой на весь день. За границей В. О. Ковалевский занялся изучением естественных наук. Особенно увлекла его палеонтология — наука о древних ископаемых организмах, тогда ещё мало разработанная область знания. За несколько лет Ковалевский самостоятельно в совершенстве овладел ею, читая специальную иностранную литературу. Он ознакомился с коллекциями остатков ископаемых животных в европейских музеях. Горячий сторонник эволюционного учения Чарлза Дарвина, В. О. Ковалевский поставил своей целью доказать справедливость этого учения, используя палеонтологические находки, особенно копытных, наиболее полно представленные в музеях.
Лето и осень 1870 года Ковалевский провёл в Лондоне – работал в Британском музее, даже совершил геологическую экскурсию на остров Уайт. Но на зиму он уехал в Берлин. В Берлине созрело окончательное решение – заниматься палеонтологией позвоночных. Приняв решение, в 1871 году Ковалевский отправился в Париж, где работали палеонтологи П. Жерве, А. Годри, А. Милн-Эдвардс.
В это же время приехала в Париж Софья Ковалевская, – для работы в библиотеках. Там же находились и Анна со своим мужем – французом В. Жакларом. Они прибыли в Париж ещё в сентябре 1870 года и когда 18 марта 1871 года в Париже началось восстание и была провозглашена Коммуна, Жаклар в этих событиях принял самое активное участие. Он командовал 17-м легионом Национальной гвардии и исполнял обязанности генерального инспектора укреплений Парижа. Софье и Владимиру Ковалевским, покинувшим Париж, но тревожащимся за судьбу Анны, вновь удалось вернуться в охваченный восстанием город лишь тайно, сплавившись в лодке по Сене. Софья помогала сестре, даже дежурила в госпиталях. Когда восстание было подавлено, Жаклара арестовали. Только с помощью друзей он смог бежать из тюрьмы, а из Франции выехал по паспорту Ковалевского.
Работа в различных областях науки постепенно разъединяла Ковалевских: ей нужен был Гейдельберг, его привлекали Мюнхен, Париж, Лондон - там были наиболее интересные для него люди и коллекции. Ковалевский, кроме того, и умышленно удалялся от Софьи Васильевны: его тяготили их ложные отношения, мешавшие его работе.
В 1872 г. в Йене Ковалевский защитил диссертацию на степень доктора философии. Экзаменовали его Геккель, Гентер и Шмидт, лучшие профессора Йены. Но работать в будущем Ковалевский собирался в России, поэтому он непременно должен был сдать магистерские экзамены в одном из русских университетов.
Весной 1873 г. он сделал неудачную попытку получить степень магистра в Одессе. Бездарный проф. Синцов, над трудами которого трунил В. О. Ковалевский, пользуясь ненормальными условиями университетской жизни того времени, провалил его на экзамене. Ковалевскому оставалось только вернуться к своим работам за границей.
В октябре 1874 года Софья и Владимир Ковалевские уезжают в Петербург: Петербургское минералогическое общество присудило Ковалевскому премию за его работы по палеонтологии.
Палеонтология — наука о древних ископаемых организмах, которые когда-то жили на Земле. Некоторые остатки их — кости, зубы, раковины моллюсков, твердые части скелетов иглокожих и т. д. — сохранились в слоях земной коры. Кроме того, в этих слоях иногда встречаются отпечатки животных и растений. По этим остаткам и следам учёные судят, каким был животный и растительный мир в давно прошедшие времена — много миллионов лет назад. Таким образом, палеонтологические находки дают учёным возможность восстановить историю жизни на Земле.
Основателем палеонтологии справедливо считают Кювье, крупнейшего натуралиста начала XIX в. Кювье создал сравнительную анатомию. Наряду с современными животными он изучал и ископаемых, не делая между ними различия, не выделяя изучения ископаемых в особую науку. Ископаемые животные не были для него фактическими документами истории жизни. Даже Ламарк, современник Кювье, создавший первое цельное эволюционное миросозерцание, сам занимавшийся ископаемыми раковинами, не использовал окаменелые остатки для доказательства своих идей.
Впервые всё значение палеонтологических остатков как документов истории жизни показал Дарвин. Современные Дарвину палеонтологи приняли его идеи весьма недружелюбно, как идеи диллетанта, сующегося не в свою область. Лишь немногие палеонтологи начали склоняться в сторону Дарвина; В. О. Ковалевский стал всецело на его сторону. Ему пришла в голову счастливая мысль доказать справедливость дарвиновской теории на палеонтологических находках. Для этого следовало выбрать какую-нибудь группу ископаемых животных, лучше других представленную в европейских музеях, сравнить кости животных, сопоставляя древние формы с более новыми. Такого исследования никто не проводил, и Ковалевский первый серьезно занялся этим. Вот поэтому-то ему и потребовались такие долгие розыски в музеях Европы.
В. О. Ковалевский работал над ископаемыми копытными, и ряд его монографий касается различных их семейств. Заслуга В. О. Ковалевского в том, что он, изучая кости некоторых ископаемых животных, показал, как нужно расшифровывать эти «летописи» и восстанавливать по ним историю развития животных.
Располагая в один ряд одноименные кости древних и более новых представителей той же группы, Ковалевский подмечал, как изменялась та или иная кость. Отсюда он заключал, в каком направлении шло изменение животного в целом. В результате исследований Ковалевского история возникновения и развития лошади стала одним из наиболее изученных вопросов палеонтологии.
У изученного Ковалевским анхитерия было на ноге три пальца. У большинства млекопитающих на ноге пять пальцев, а у современной лошади — всего лишь один. По бокам плюсневой кости у лошади скрыты под кожей две маленькие косточки.
Ковалевский предположил, а затем и доказал, что эти косточки не что иное, как исчезающие остатки боковых пальцев анхитерия. Предки лошади опирались при ходьбе и беге на средний палец. Боковые же пальцы не касались земли и с течением времени исчезли, атрофировались. Этот процесс шёл постепенно, на протяжении жизни множества поколений, примерно 20 млн. лет.
В 1875 году Ковалевский получил степень магистра минералогии в Петербургском университете. Старший брат настоятельно советовал ему устроиться в один из провинциальных университетов, где можно было спокойно заниматься наукой, но это совершенно не устраивало Софью. Она не хотела покидать Петербург, где была сосредоточена научная жизнь. Чтобы обеспечить семью, Ковалевский вновь возвращается к издательской деятельности. Параллельно он активно сотрудничает в газете «Новое время» и ввязывается в сомнительные спекуляции со строительством доходных домов и бань. В гостеприимном доме Ковалевских часто бывают самые знаменитые люди Петербурга. Как позже писала Софья Ковалевская: их захватило «спекулятивное направление». Они решили накопить денег, а уж затем целиком отдаться науке.
Стремясь получить материальную независимость, Ковалевский всё глубже и глубже увязал в финансовых авантюрах. Взяв крупные кредиты, он уже не смог рассчитаться с кредиторами. У Ковалевских описали даже мебель. В мае 1880 года им пришлось уехать в Москву. В Москве Ковалевскому в последний раз улыбнулось счастье. Он вдруг получил место в правлении, а затем занял кресло директора «Общества русских фабрик минеральных масел Рагозин и Компания», а в декабре того же года его избрали доцентом Московского университета. Наконец-то появились деньги и открылись перспективы, но, к сожалению, Ковалевский был уже слишком вымотан. В его письмах к старшему брату не раз прорывались горькие признания того, что, видимо, он не смог правильно построить свою жизнь и большую часть прожитых лет гонялся за призраками.
Летом 1882 года Ковалевский по делам Общества уехал в Америку. Он побывал на съезде натуралистов в Канаде, в Гарвардском университете, но везде его преследовало какое-то ужасное чувство потерянности. Наконец, он узнал, что в России во время его поездки разразился скандал: возглавляемое им Общество потерпело финансовый крах.
Ковалевскому пришлось срочно вернуться. Теперь он был полностью разорён. Впереди его ожидали только суд, бесчестье, опись имущества. Даже семье, находившейся в то время за границей, он не мог послать денег. Ковалевского ждал скандальный судебный процесс. Не выдержав всего этого, в ночь с 15 на 16 апреля 1883 года Ковалевский, не дождавшись суда, в состоянии душевной депрессии, покончил с собой, надев на лицо маску с хлороформом. Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.
Софья Ковалевская вернулась в Москву и сумела восстановить честное имя мужа, но спасти великого ученого это уже не могло.
Его труды послужили основой новой науки - эволюционной палеонтологии. Развитие функций он связывал с изменениями условий существования. Он первым широко применил эволюционное учение для решения проблем филогенеза (исторического развития организмов) позвоночных животных. Пришёл к выводу, что в истории млекопитающих были моменты "больших переломов" - быстрого развития высокоорганизованных групп и внезапного исчезновения менее совершенных.
Владимир Онуфриевич установил ряд закономерностей эволюции копытных. Так учёный открыл закон, названный его именем (закон Ковалевского): освоение новых экологических зон в той или иной группе организмов сначала осуществляется относительно примитивным способом, без глубоких изменений общего плана строения; позже получают распространение более совершенные типы строения, лучше приспособленные к данной экологической обстановке. В дальнейшем первые вытесняются вторыми. Этому закону подчинено экологическое распространение почти всех живых организмов. Относительная целесообразность строения организма вырабатывается в связи с определёнными изменениями среды в результате естественного отбора.
Исследования В. О. Ковалевского убедительно подтверждали мысль Чарлза Дарвина о том, что животные не всегда были такими, как теперь, они изменялись с изменением условий обитания в процессе эволюции.
Будучи последователем Ч. Дарвина, Ковалевский перевёл и издал книги Ч. Дарвина, Т. Гексли, Ч. Лайеля.
Ковалевскому была присуща личная скромность, известно, что он вёл почти аскетический образ жизни, отказывал себе даже в самом малом. Он был предан делу науки, верно и последовательно отстаивал её принципы. Вместе с тем Владимир Онуфриевич не был сухарём-учёным, замкнувшимся на своих интересах. Он всегда испытывал потребность помогать другим, нередко отодвигал на второй план свои дела. Его характеризовали редкая увлечённость, энтузиазм к начатому делу, удивительная доверчивость и доброжелательность к окружавшим его людям. Приступая к какому-либо делу, он всегда ожидал от него наилучших результатов. Своим энтузиазмом в работе Ковалевскому нередко удавалось увлечь за собой других людей. Все эти качества свидетельствуют о том, что он был выдающимся исследователем, настоящим ученым, представителем лучшей, передовой науки своего времени.
Мировая слава пришла к Ковалевскому уже после смерти, когда его признали не только замечательным продолжателем учения Дарвина, но и основателем нового этапа в развитии палеонтологии, а именно создателем эволюционной палеонтологии.
Рассказывают, что …
Дарвин высоко оценил исследования Ковалевского. Об этом свидетельствует К. А. Тимирязев, который в 1877 г. посетил Дарвина в его доме в Дауне и беседовал с ним. Но в России того времени не понимали их значения. Даже геологи оказали его трудам холодный приём. Не встретил Ковалевский необходимой поддержки и в Московском университете, где в 1881 г. начал читать лекции.Среди западноевропейских учёных прямым продолжателя дела В. О. Ковалевского был выдающийся бельгийский палеонтолог-дарвинист Л. Долло (1857-1931), с гордостью называвший себя учеником основателя эволюционной палеонтологии. Однако своим учителем считали В. О. Ковалевского и такие крупные исследователи, которых никак нельзя назвать дарвинистами и которые никогда не причисляли себя к таковым, в частности знаменитый американский палеонтолог Г. Ф. Осборн и не менее известный австрийский палеонтолог О. Абель. Оба они говорили о В. О. Ковалевском как о гениальном основателе эволюционной палеонтологии. Такое признание заслуг В. О. Ковалевского со стороны этих последних тем более знаменательно, что многие палеонтологи Западной Европы и Северной Америки относятся враждебно к тому пониманию развития органических форм, которое отстаивал В. О. Ковалевский.В. О. Ковалевский работал с необычайным подъёмом и огромным напряжением и притом никогда не отвлекался в сторону от основного направления исследований для специального изучения случайно подвернувшихся «любопытных» объектов или вопросов, не имеющих существенного отношения к главной задаче.
«Ни в чем так хорошо не выявляется значение работ В. О. Ковалевского, – писал академик А. А. Борисяк, – как в последующем развитии палеонтологии: можно смело сказать, что наследием безвременно погибшего Ковалевского мы живём до сих пор.»
