Загадочная смерть митрополита Сергия

Когда мне приходится бывать в Риге, я стараюсь посетить православное Покровское кладбище. Здесь среди большого количества памятников внимание всегда привлекает памятник на могиле митрополита Виленского и Литовского, экзарха Прибалтики Сергия (в миру – Дмитрия Николаевича Воскресенского, 1897 — 1944).

Отношение к нему со стороны общественности, как светской, так и богословской, по сей день весьма не однозначно. Для одних он герой, пытавшийся в период лихолетья сохранить Русскую Православную Церковь, для других - предатель, ибо в годы войны якобы перешёл на сторону фашистской Германии.

Кем же на самом деле был экзарх Прибалтики, митрополит Виленский и Литовский Сергий?

Находясь у его могилы, я всякий раз пытаюсь восстановить хронологию последних апрельских дней 1944 года, которые стали для владыки последним этапом пребывания его на земле. Почему и как это произошло?

Жизни митрополита Сергия (Воскресенского) посвящено немало трудов историков, которые в своих работах описывают духовный подвиг церковного иерарха. Как правило, мысли и умозаключения о жизненном пути митрополита плавно перетекают из одной работы в другую, ибо все пользуются практически одними и теми же, доселе известными источниками. Мне также не удастся обойтись без упоминания уже обнародованных исторических фактов из жизни экзарха. Но в данной статье читатель познакомится с некоторыми фактами, которые публикуются впервые. Это документы найдены мною при работе в Особом архиве Литовской Республики, так называемом архиве КГБ Литовской ССР, где не так давно удалось обнаружить несколько пожелтевших листков бумаги, содержание которых связанно с митрополитом Сергием.

После того как летом 1940 года три прибалтийских государства – Литва, Латвия, Эстония - заняли своё достойное место в «дружной семье народов СССР», наступило время для приведения в порядок дел религиозных, т.е. православные церкви этих республик необходимо было вернуть в лоно Московской патриархии.

К этому моменту здесь проживало 510 000 православных, объединённых в 400 приходов, имелось 6 монастырей, но лишь Литовская Православная Церковь, которой с 1917-го по 1940 год управлял митрополит Елевферий (Богоявленский), находилась в юрисдикции Московской патриархии. Эстонская Православная Церковь в 1923-м, а Латвийская в 1936 году провозгласили автономию под покровительством константинопольского патриарха. Но так как эти переходы были сделаны без канонического отпуска их Московской патриархией, последняя никогда не признавала законности данного акта.

В августе 1940 года Синод, а затем и глава Латвийской церкви митрополит Августин, «под давлением значительного числа верующих и духовенства ходатайствовали о воссоединении с Русской Православной Церковью». В том же месяце с подобным «ходатайством» обратился и глава Эстонской Церкви митрополит Александр. Таким образом, в Московскую патриархию вошли 164 прихода Латвийской церкви и столько же Эстонской. В Литовской епархии на тот момент насчитывалось 72 прихода.

Первоначально главой приходов в Латвии и Эстонии был назначен митрополит Елевферий. А в конце декабря 1940 года в Прибалтику в качестве полномочного представителя Патриархии был направлен архиепископ Сергий (Воскресенский). Не исключено, что его приезд, кроме прочих причин, был вызван и плохим состоянием здоровья митрополита Елевферия, который вскоре - 1 января 1941 г. - скончался. Руководство Литовской епархией было возложено на Сергия. В марте того же года его возводят в сан митрополита Виленского и Литовского и назначают экзархом Прибалтики. Резиденция его находилась в Риге.

Таким образом, в Русской Православной Церкви в марте 1941 года появляется Прибалтийский экзархат, руководство которым возложено на митрополита Сергия (Воскресенского).

22 июня началась война. Владыка Сергий не эвакуировался из Риги перед отступлением советских войск, хотя со стороны советского руководства ему была предоставлена такая возможность. Напротив, в период оккупации он выступал с заявлениями, в которых обличал богоборческую политику Кремля, а контакты с оккупационными властями использовал во благо Русской Православной Церкви. Ему удалось добиться открытия православных храмов, организации богословских курсов, проведения активной миссионерской деятельности. По его настоянию во многих школах на оккупированной территории было введено преподавание Закона Божьего. Митрополит Сергий отказался разорвать каноническое общение с Московской патриархией и осудить избрание митрополита Сергия (Старгородского) Патриархом Московским и всея Руси.

28 апреля 1944 г. экзарх Прибалтики был убит при загадочных, до сих пор до конца не выясненных обстоятельствах. В этой статье я хочу остановиться на последних днях жизни митрополита Сергия и высказать несколько версий его гибели.

Святую Пасху 16 апреля 1944 года владыка служил в Троицком соборе Пскова, потом отправился в Псково-Печорский монастырь, а оттуда - в Ригу. В Фомино воскресенье экзарх служил литургию в Рижском кафедральном соборе, а 27 апреля, в день святых Виленских мучеников, архипастырь приехал в Вильнюс, где принял участие в первом выпуске пастырско-богословских курсов.

28 апреля он принимал в своих покоях певчих церковного хора виленского Свято-Духова собора, где ему, среди прочих, были сказаны и такие слова: «Ты, владыка, всегда радуешь нас своим приездом и изливаешь на нас много энергии и силы. Ты поддерживаешь нас не только как певчих церковного хора, но и как верующих православных христиан. От тебя мы твёрдо и ясно теперь узнали, что такое «русский» и что такое «православный».

В тот же день в Риге умирает бывший солист российской оперы Дмитрий Смирнов, и владыка спешно решает вернуться в Ригу на похороны знаменитого певца и своего хорошего друга.

В пользовании у митрополита Сергия был автомобиль, который обслуживал постоянный шофёр из советских военнопленных майор Кулаков, Герой Советского Союза. В скорбную поездку взяли и супружескую чету – протодьякона, в прошлом оперного певца, отца Иннокентия Редикюльцева и его жену, матушку Марию.

В субботу 29 марта 1944 года митрополит с попутчиками выехали из Вильнюса в Ригу. В Каунасе владыку ожидал представитель русского населения в Литве А.Ставровский. Но автомобиля всё не было. Тогда Ставровский выехал навстречу и через некоторое время увидел машину владыки, стоящую на дороге. Подъехав к ней ближе, он обнаружил, что все люди, находящиеся в машине, застрелены.

Кто убил митрополита и его попутчиков? Этот вопрос бурно обсуждался на газетных страницах сразу после трагедии. Советская пресса утверждала: главу экзархата ликвидировали гитлеровцы. Литовские и немецкие газеты писали, что это были переодетые красные партизаны. Крупное вознаграждение было обещано тому, кто помог бы раскрыть это преступление. Но результатов объявленного расследования так никто и не увидел, а после войны об этом ужасном событии приказано было забыть.

В «Справке по материалам расследования о злодеяниях немецко-фашистских властей над православным духовенством на территории Литовской ССР», которая под грифом «совершенно секретно» была представлена уполномоченному Государственной Чрезвычайной комиссии Союза ССР тов. Зубреву, сообщается: «29 апреля 1944 года в 25 км от Каунаса, на Вильнюсском шоссе, из огнестрельного оружия гестаповцами был убит митрополит Сергий Воскресенский, экзарх Московской патриархии в Прибалтике.

После этого немцы объявили в печати и по радио, что убийство митрополита Сергия совершено советскими партизанами по заданию Москвы, так как покойный якобы активно выступал против большевизма. Однако этому сообщению немцев никто не верит, а православное духовенство и верующие утверждали, что митрополит Сергий был убит немцами.

В результате проведённого по делу расследования установлено, что после захвата территории прибалтийских республик немцы потребовали от митрополита Сергия порвать связи с Московской патриархией, включить Православную Церковь Прибалтики в активную борьбу на стороне оккупантов и дать указание по приходам молиться за победу немецкого оружия. Однако митрополит Сергий этих требований не выполнил. После запрещения немцами поминать Московского патриарха митрополит Сергий, как показал протоиерей Василий Недвецкий, дал указание поминать всех православных патриархов, в том числе и московского.

На требование немецких оккупантов молиться за победу немецкого оружия митрополит Сергий дал установку духовенству: в молитвах просить Бога, чтобы он «благословлял правое оружие». «А правое дело, – поясняет свидетель Недвецкий, – в этой войне, как известно, стоит на стороне Советского Союза».

Немцы настойчиво требовали расторжения отношений с Московской патриархией. Митрополит Сергий публично отказывался выполнять эти указания. Казалось, вот-вот должен произойти конфликт, однако – тишина. Пока немцы требовали выполнения этого условия от митрополита, руководство Русской Православной Церкви, находящейся на территории СССР, само удовлетворило желание немцев.

22 сентября 1942 года Патриарший местоблюститель Сергий (Старгородский), митрополит Московский, обратился «к верующим в связи с поддержкой фашистов православными епископами Прибалтики».

В Обращении говорится: «Народ ради блага Родины не считает своих жертв, и кровь проливает, и самую жизнь отдаёт. И это не у нас одних, но и в Сербии, и в Греции, и всюду, где только есть подлинно живые души. А вот в Риге в начале августа объявились православные наши архиереи (викарные Иаков, архиепископ Елгавский, Павел, епископ Нарвский и Даниил Ковенский) во главе с присланным из Москвы митрополитом Сергием Воскресенским, которые «не пожелали страдать с народом Божиим», а предпочли «имети временную греха сладость», пожить благополучно, питаться от крупиц с фашистского стола (да и долго ли ещё фашисты будут засиживать нашу землю?), пусть другие жертвуют собой за Отечество. Волосы встают дыбом при чтении об истязании фашистами женщин, детей и раненых. А митрополит Сергий Воскресенский со своими «сподвижниками»-архиереями телеграфируют Гитлеру, что они «восхищаются ведущейся (Гитлером) героической борьбой» (с беззащитными?) и «молят всевышнего, да благословит он (фашистское) оружие скорой и полной победой»…

Столь неожиданный поворот православных архиереев к фашизму, несомненно вызывает недоумение… Чем же объяснить, что православно-русские архиереи, не только не помышляющие об измене вере, но и подчёркивающие всю верность канонам Церкви, вдруг торжественно объявляют себя сторонниками фашизма? У нас у всех перед глазами происходящее в странах Европы, захваченных фашистами. Происходящее подсказывает один только ответ на наш вопрос: прибалтийские наши архиереи подверглись воздействию по тем же методам, какие применялись фашистами всюду. Чтобы загородиться от такого вывода, прибалтийские архиереи (или те, кто водил их руками) попытаются набросить тень на меня – я-де пишу свои послания против фашистов и призываю народ на борьбу против них, принуждаемый к этому Советской властью.

…Упорствующих в неповиновении голосу Церкви и хулителей её церковный суд не потерпит в среде епископства православного».

8 сентября 1943 года увидело свет «Постановление Собора Русской Православной Церкви об отлучении и лишении сана перешедших на сторону фашистов представителей духовенства». Объём этого документа невелик, а посему привожу его полностью.

«Осуждение изменников вере и Отечеству.

Чем отраднее явления патриотической деятельности православного духовенства и мирян, тем печальнее видеть явления противоположного характера. Среди духовенства и мирян находятся такие, которые, позыбыв страх Божий, дерзают на общей беде строить своё благополучие. Встречают немцев, как желанных гостей, устраиваются к ним на службу, и иногда доходят до прямого предательства, выдавая врагу своих собратьев, например, партизан и других, жертвующих собой за Родину. Услужливая совесть, конечно, всегда готова подсказать оправдание и для такого поведения. Но Иудино предательство никогда не перестанет быть Иудиным предательством. Как Иуда, погубив свою душу, и телом понёс исключительное наказание ещё здесь, на земле, так и эти предатели, уготовляя себе гибель вечную, не минуют и Каиновой участи на земле. Фашисты понесут справедливую кару за свои грабежи, убийства и прочие злодеяния. Не могут ожидать себе пощады и эти приспешники фашистов, думавшие поживиться за их спиной, на счёт своих братьев.

Святая Православная Церковь, как русская, так и восточная, уже вынесла своё осуждение изменникам христианскому делу и предателям Церкви. И мы сегодня, собравшиеся во имя Отца, сына и Святого Духа, подтверждаем это осуждение и постановляем: всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как против Креста Господня, да числится отлучённым, а епископ или клирик - лишённым сана. Аминь.

Сергий, митрополит Московский и Коломенский».

Это постановление подписали митрополиты, архиепископы, епископы Московской Патриархии - ссего 19 человек.

Поведением митрополита Сергия были недовольны и немцы, предъявляя к нему всё большие требования.

В октябре 1943 года в беседе с архимандритом Морозовым Сергий сказал: «Из Берлина ко мне в Ригу прибыли Гиммлер и Лозе и стали принуждать отречься от патриарха Сергия. Я категорически отказался выполнить это».

О проповедях митрополита Сергия, с которыми он выступал в церквах, священник Кузьменко сообщил: «Однажды в своей проповеди в Свято-Духовом монастыре (г. Вильнюс) митрополит сказал: «Теперь русскую землю своими грязными сапогами топчут все, но придёт час, и уже наступает это время, когда все, кто дерзнул попрать её, - преклонятся перед ней, будут просить прощения, ибо русский народ непобедим».

На поставленный одним из священников вопрос по поводу возможной эвакуации митрополита Сергия и его приближённых в Германию он ответил: «Ну, это не важно, подъедем машиной пару километров за город, а там, в лесок, дальше – Бог устроит». Это заявление, ставшее достоянием гестапо, не могло не усугубить и до того обострённое к нему отношения со стороны немцев.

По поводу недоверия немцев митрополиту Сергию архимандрит Филипп (Морозов) пишет: «Немцы никогда не верили митрополиту Сергию, они считали его своим врагом. Заместитель вильнюсского гебитскомиссара Лякнер не стеснялся открыто говорить посетителям: «Митрополит Сергей – настоящий большевик, у него вид самый бандитско-большевистский, и, когда он с нами разговаривает, то его глаза так и сверкают ненавистью к нам».

В апреле 1944 года приехавшие в Ригу министр германского правительства Розенберг и рейхскомиссар Лозе пригласили к себе митрополита Сергия и в категорической форме потребовали от него выступить против Патриарха Сергия и провести официальное решение об отречении от Московской патриархии, на что сам митрополит Сергий заявил: «Я этого сделать не могу: Патриарх мой духовный отец. Что хотите со мной делайте, а я своей руки поднять на него не могу и никогда не отрекусь от него».

На замечание, сделанное архимандритом Филиппом митрополиту Сергию по поводу такого откровенного заявления, он ответил: «Всё равно я этого насилия терпеть не могу. Пусть меня ссылают на тяжёлые работы или расстреливают, мне всё равно».

За день до убийства митрополит Сергий был вызван немецкими властями в Вильнюс и, по заявлению архимандрита Морозова, возвратился оттуда очень расстроенным, поросив Морозова установить связь с Московским Патриархом и рассказать там всю его трагедию.

29 апреля 1944 года митрополит Сергий, выезжая из Вильнюса и прощаясь с духовенством, в частности, со священником Кузьменко, сказал: «Да хранит Вас Господь, может быть, не увидимся больше, придётся погибнуть от немецкой пули».

Как видно из немецких сообщений, а также из показаний опрошенных лиц, автомашина, в которой находились убийцы в немецкой форме, выехала вслед за машиной митрополита Сергия из Вильнюса.

Так как это обстоятельство слабо маскировало действительных убийц, гестапо в печати выступило с объявлением, что за неделю до произошедшего события в Вильнюсе из гаража будто бы украден неизвестным лицом автомобиль, который и был использован убийцами митрополита Сергия. Однако до этого никаких сообщений о краже автомобиля не было.

После убийства немецкие власти расследования не вели. Все эти обстоятельства с очевидностью подтверждают, что убийство митрополита Сергия было организовано и совершено немецкими оккупационными властями с двумя целями: во-первых, освободиться от митрополита Сергия как не внушающего доверия, а во-вторых, использовать факт убийства для очередной провокации к клевете на Советскую власть. Ввиду того, что митрополит Сергий был весьма популярен среди духовенства и верующих, немцы открыто убрать и уничтожить его не могли».

Агент «Павлов» в своих сообщениях в НКГБ Литовской ССР в августе 1944 года, докладывая из Каунаса, так характеризовал экзарха: «С отходом частей Красной Армии из Прибалтики архиепископ Сергий остался в Латвии, в Риге, где получил от немецких оккупантов право новой организации Русской Церкви, причём им была введена принудительная регистрация прихожан, налогообложение прихожан и т.п.

В своей деятельности митрополит Сергий был непримиримым врагом Советской власти, что часто проповедовалось и писалось в листовках и брошюрах. В административном отношении он отличался крутостью своих мер, не считаясь ни с какими обстоятельствами, меняя священников с одного прихода на другой и налагая за каждую глупость наказание».

В «Справке о работе Каунасской оперативной группы НКГБ Литовской ССР» от 16 августа 1944 года говорится: «Убийство митрополита Сергия и его спутников было проведено немецким гестапо. Оно было совершено ввиду того, что за последний месяц перед началом весеннего наступления Красной Армии немцы развили сильную агитацию в печати против Советской власти и её Красной Армии, о жестокостях по отношению к литовскому населению. Этим самым немцы хотели привлечь литовскую молодёжь в армию. Немцы говорили, что с приходом Красной Армии в Литву всех литовцев перережут. Совершившееся убийство человека с высоким духовным саном должно ещё больше показать литовцам о жестокостях и зверствах Советской власти.

Официальная немецкая пресса это убийство приписывает исключительно советскому правительству и органам НКВД».

Выступления и призывы митрополита Сергия неоднократно печатались на страницах немецких и литовских газет. Привожу лишь несколько из них.

МИТРОПОЛИТ СЕРГИЙ ВО ПСКОВЕ.

«Kauener Zeitung», 4 января 1943 года.

ПСКОВ. Посещение Пскова главой Православной Церкви Восточного края митрополита Сергия стало чрезвычайно праздничным событием для жителей города. Ранее Псков был центром православной религии. Из-за большевистского гнёта православная жизнь не могла свободно существовать и распространяться.

Посему Псков ожидал посещения высокого иерарха с особым напряжением. Псковский Божий храм не мог вместить огромное количество верующих, которые собрались на первую службу митрополита Сергия. В своей проповеди митрополит напомнил о трудном прошлом, от которого народ теперь освобождён, и призвал к общей творческой работе по освобождению русской земли.

ПОБЕДА ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ! МИТРОПОЛИТ СЕРГИЙ ПРИЗЫВАЕТ К БОРЬБЕ.

«Kauener Zeitung», 15 марта 1943 год.

Митрополит Литовский, а также экзарх Латвии и Эстонии Сергий в воскресенье в Рижском кафедральном соборе во время проповеди сказал: «Борьба, которую ведёт Германия с большевизмом, вошла в главную стадию. Нет ничего хуже, чем коммунистическое господство. Если победит большевизм, население этого края будет обречено на неописуемые страдания и грубое уничтожение. Стремясь перекрыть дорогу этой ужасной опасности, необходимо до крайности напрячь свои силы и подчинить их единому руководству. Теперь не время спорить, как в будущем будет выглядеть наша национальная, социальная и культурная жизнь. Когда горит дом, не спорят о том, как лучше и удобнее навести порядок в своей комнате после пожара, просто надо идти и тушить пожар. Так и перед нами стоит главная задача - победить любой ценой. Поэтому каждый из нас обязан, слушая указания руководства, все свои силы направить на борьбу с большевизмом. Так давайте же будем молиться Всевышнему, чтобы он помог окончательно и везде, а главное - в человеческом сердце, победить большевизм».

Среди недавно найденных документов еcть и «Проект заметки по поводу провокационного убийства экзарха Православной Церкви Литвы и Латвии митрополита Сергия». В ней говорится: «На днях германское информбюро передало по радио о том, что вблизи города Каунаса, якобы партизанами, которых немцы всегда именуют большевистскими агентами, был убит экзарх Православной Церкви Литвы и Латвии митрополит Сергий.

Как сообщается, автомобиль митрополита, направлявшегося на совещание духовных лиц в г.Ригу, был остановлен другим автомобилем, в котором находились убийцы. Выстрелами из автоматов они убили митрополита и находившуюся вблизи восьмилетнюю девочку, а затем скрылись.

Литовским партизанам известно, что убийство митрополита Сергия совершено гестапо с целью запугать «красным террором» католическое духовенство и удержать патриотическую часть католиков от активной борьбы против оккупантов.

Пусть знают немецкие разбойники, что никакие провокации не помогут им удержаться на литовской земле и что литовский народ вместе с Красной Армией скоро очистит свою землю от гитлеровских бандитов».

Под этим документом подпись: «ГРУППА ЛИТОВСКИХ ПАРТИЗАН».

Дата написания «Заметки» указана не полностью, отмечен только месяц и год: «…» мая 1944 года.

Проект заметки сопровождает комментарий «От редакции»: «В этой связи следует припомнить обстоятельства убийства агентами гестапо экзарха Православной Церкви Западной Украины Алексея ГРОМАДСКОГО, которого немцы убили в мае 1943 года при таких же обстоятельствах: также в автомобиле по пути, и таким же способом устранив свидетелей личного секретаря архиепископа, следовавшего в том же автомобиле, и шофёра.

12 мая 1944 года под грифом «секретно» секретарь ЦК КП(б) Литвы по пропаганде К.Прейкшас направил письмо на имя заместителя начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) П.Федосеева. В нём говорится: «Направляем Вам проект заметки-опровержения об убийстве митрополита Литвы и Латвии Сергия, которую просим разрешить дать по радио на Литву и поместить в литовской печати».

...29 апреля митрополит и его спутники были расстреляны. 4 мая состоялись похороны владыки. И только 12 мая главный пропагандист литовских коммунистов обратился к своему самому высокому московскому начальнику с просьбой предать огласке эту «заметку». Может быть, у товарища П.Федосеева не было полной уверенности в том, что это убийство не совершила «группа литовских партизан»? Листая майские газеты 1944 года, мне так и не удалось найти этой публикации. Однако литовские и немецкие газеты неоднократно на своих страницах возвращались к тому трагическому апрельскому дню. Полное поражение на идеологическом фронте.

…Тело Владыки и его шофёра привезли в одну из рижских церковей поздно вечером в понедельник 1 мая. Два гроба были доставлены немецкими офицерами на военном грузовике. Владыка завещал хоронить его как монаха.

Похороны состоялись в четверг 4 мая. Всё проходило под строгим контролем немецких властей. Храм, где проходило отпевание, был окружён полицией. Попасть в него было возможно только по специальным пронумерованным билетам, которые выдавали организаторы похорон. Всех участников церемонии отпевания проверяли работники СД. Исключение составил лишь епископ Ковенский Даниил.

От церкви до кладбища народ стоял стеной по обеим сторонам дороги. Процессию охраняли солдаты. Никому не разрешалось покидать колонну. Владыку Сергия похоронили на Покровском кладбище, слева от церкви. Направо от храма похоронен архиепископ Латвийский Иоанн (Поммер). Два мученика, пострадавшие за православную веру, как два крыла распростёрлись у Покровской церкви.

В заключение вновь хочу вернуться к словам митрополита Сергия, произнесённым во время проповеди: «Теперь русскую землю своими грязными сапогами топчут все, но придёт час, и уже наступает это время, когда все, кто дерзнул попрать её, преклонятся перед ней, будут просить прощения, ибо русский народ непобедим».

Что имел в виду митрополит, говоря о том, что «русскую землю своими грязными сапогами топчут все»? Кто эти «ВСЕ»? Фашисты? Большевики? Возможно, и те и другие? Он был одинаково нужен и - тем более - не нужен ни фашистами, ни коммунистам. А посему в его смерти были одинаково заинтересованы и те, и другие.

Что было бы с митрополитом Сергием, если бы он дожил до скорого прихода Красной Армии? Скорее всего, его бы репрессировали по формальному обвинению в сотрудничестве с оккупантами.

Так кто же он - митрополит Сергий?

Николай ЖУКОВ,

специально для «Обзора»