Основоположник современной микробиологии и иммунологии /Окончание/
(Окончание. Начало здесь ==>>)
Этот случай потряс мир. По международной подписке были собраны два с половиной миллиона франков на строительство лаборатории для учёного. Но даже теперь государство не пошло на уступки, и Пастеру пришлось покупать землю под строительство. Учёному и его последователям ещё долго пришлось вести борьбу за признание нового способа предупреждения заразных болезней. Пастера упрекали в том, что он опровергает научные взгляды, существовавшие столетиями, подвергали сомнению его опыты. Достаточно было одной неудачи, чтобы получить обвинение в том, что он своими прививками заражает и убивает людей. Всё это не могло не отразиться на его здоровье, и когда в Париже в 1886 г. всё же было начато столь долгожданное строительство, Пастера настиг второй инсульт с временной потерей речи. Теперь он все больше времени вынужден был проводить вне лаборатории.
Новый прекрасный микробиологический институт был открыт в Париже 18 ноября 1888 года. К сожалению, сам основатель Института по состоянию здоровья не мог принимать такого же деятельного участия в экспериментах, как раньше, но он ежедневно посещал лаборатории и больных. В институте Пастера наряду с другими иностранными учёными плодотворно работали и русские – И. И. Мечников, С. Н. Виноградский, Н. Ф. Гамалея, В. М. Хавкин, А. М. Безредка и др.
В настоящее время в Пастеровском институте ведутся исследования по ключевым проблемам микробиологии, молекулярной генетики, иммунологии, паразитологии, вирусологии, эпидемиологии инфекционных болезней и др.
Восемь сотрудников Института были удостоены Нобелевской премии.
В России первая станция прививок была организована в 1886 году по инициативе выдающихся русских учёных Ильи Ильича Мечникова и Николая Федоровича Гамалея.
Популярность Пастера среди простых людей во всём мире была огромной, коллеги же относились к его научным победам с меньшим энтузиазмом. Лишь в 59 лет его избрали в состав Академии наук, причём не за успехи в изучении микроорганизмов, а за его ранние работы по стереохимии.
В 1889 году Луи Пастер сложил с себя все обязанности, чтобы отдаться организации и заведованию института его имени. Научные заслуги Пастера неоднократно оценивались при его жизни; так, Лондонское королевское общество присудило ему две золотых медали в 1856 и 1874 годах; Французская академия наук присудила ему премию за работу над вопросом о самозарождении.
Луи Пастер создал мировую научную школу микробиологов, многие из его учеников впоследствии стали крупнейшими учёными.
Состояние здоровья Пастера ухудшилось настолько, что он не мог работать в лаборатории института микробиологии, носящего его имя. Работавший с Пастером И. Мечников назвал победу над бешенством "лебединой песней" Пастера.
Пастер доказал, что болезни, которые теперь называют заразными, могут возникать только в результате заражения - проникновения в организм из внешней среды микробов. На этом принципе и в наше время основана вся теория и практика борьбы с заразными болезнями человека, животных и растений.
27 декабря 1892 г. в Сорбонне торжественно отмечалось семидесятилетие великого "благодетеля человечества". В зал Пастера под руку ввёл президент Республики. Под овации и крики "Да здравствует Пастер!" гениальному "охотнику за бактериями" была вручена почётная медаль. Он был настолько растроган, что голос изменил ему и ответную речь зачитал сын.
Тяжелейший приступ уремии и третий инсульт унесли жизнь великого учёного 28 сентября 1895 г. в Вильнёв л'Этане под Парижем, куда он уехал на отдых. Рядом с ним в последние часы были верная мадам Пастер, родные и ученики. Когда учёный умер, оказалось, что огромная часть мозга была у него разрушена.
Достижения же Пастера отражены скупыми словами на мемориальной доске у входа в его первую лабораторию на улице д'Юльм: "ЗДЕСЬ БЫЛА ЛАБОРАТОРИЯ ПАСТЕРА 1857 год Брожение 1860 год Самопроизвольное зарождение 1865 год Болезни вина и пива 1868 год Болезни шелковичных червей 1881 год Инфекция и вакцины 1885 год Бешенство".
Когда Луи Пастер был уже всемирно известным учёным, он сказал: «В жизни нужно посвятить все усилия, чтобы лучше всего делать то, на что
способен... позвольте сообщить вам секрет моей удачи. Моя единственная сила — это мое упорство».
К.А Тимирязев писал: «Грядущие поколения, конечно, дополнят дело Пастера, но ... как бы далеко они не зашли вперёд, они будут идти по проложенному им пути, а более этого в науке не может сделать даже гений».
С середины 19-го столетия вероятная продолжительность жизни в большинстве стран мира практически удвоилась. Современная наука и медицина подарили нам фактически вторую жизнь. Большая заслуга в этом принадлежит Луи Пастеру.
Именем Пастера названы более 2000 улиц во многих городах мира. В России имя Луи Пастера носит НИИ эпидемиологии и микробиологии, основанный в 1923 году и находящийся в Санкт-Петербурге.
Однажды он сказал:
Прогресс науки определяется трудами её учёных и ценностью их открытий.Время - лучший ценитель научных работ ...
Верить, что явление имеет место потому, что ты этого желаешь, есть величайшее безрассудство.
... несмотря на то, что я посвятил почти 5 лет трудным экспериментальным исследованиям и потерял на этом своё здоровье, я, тем не менее, счастлив, что предпринял их ... Результаты, полученные мною, может быть менее блестящи, чем те, которые я мог бы ожидать в случае продолжения моих исследований в области чистой науки. Однако я чувствую удовлетворение при мысли, что принёс пользу моей стране.
Моя единственная сила - это моё упорство.
Вино – самый здоровый и гигиенический из напитков.Будем собирать факты, чтобы появились идеи.
Прикладных наук никогда не было, нет и не будет, потому что есть наука и есть её приложения.
Наука не имеет отечества.
Когда Пастер был уже всемирно известным учёным, он сказал: «В жизни нужно посвятить все усилия, чтобы наилучше делать то, на что способен ... позвольте сообщить вам секрет моей удачи. Моя единственная сила – это моё упорство». Вся его жизнь – яркое доказательство того, что даже самый гениальный человек может достигнуть многого только длительным, напряжённым трудом
Не утверждайте нчего, что вы не могли бы доказать просто и определенно… Уважайте критику! Критика сама по себе не может ни породить новых идей, ни стимулировать на великие дела. Однако без нее все зыбко. За ней остается последнее слово.
В бутылке вина больше философии, чем во всех книгах.
Не профессия делает честь человеку, а человек делает честь профессии.
Лечить при случае, приносить облегчение как можно чаще, слушать всегда. (Девиз медика по Пастеру)
Лучший врач - это природа: исцеляет три четверти всех болезней и при этом не ругает собратьев по профессии.
Счастье улыбается только хорошо подготовленному уму. (Об открытиях, сделанных "случайно")
Греки оставили нам в наследство прекраснейшее слово нашего языка: "энтузиазм", от "эн тео", что значит "бог, который внутри".
Наука должна быть самым возвышенным воплощением отечества, ибо из всех народов первым будет всегда тот, который опередит другие в области мысли и умственной деятельности.
Рассказывают, что ...
Отец Луи Пастера, старший сержант армии Наполеона Жан-Жозеф Пастер, после окончательного поражения 1815 года женился на дочери хозяина кожевенной мастерской, с которым он познакомился на военной службе. Жан-Жозеф переехал к тестю в маленький город Доль на востоке Франции (департамент Юра, регион Франш-Конте). Там в комнате над дубильней и появился на свет великий учёный Луи Пастер.
Пастер находился в своей лаборатории, когда к нему явился посланец вельможи, которому показалось, что учёный чем - то оскорбил его. Гость передал Пастеру вызов на дуэль. По праву вызванного Пастер мог выбирать оружие. И он предложил:
- Вот две колбы. В одной из них бактерии оспы, в другой - чистая вода. Пусть вельможа выпьет одну из них на выбор. Я выпью вторую.
Дуэль не состоялась - вельможа взял вызов обратно.
Как - то Л. Пастер обедал в ресторане. К его столику подсел один из посетителей и что-то спросил. Пастер промолчал. Ещё вопрос - снова молчание, только хмурится. Неугомонный сосед говорит: «Вероятно, у вас какое - то горе?» Пастер утвердительно кивает головой. «Очень большое?» Тот же ответ. «Может, кто - то из близких умер?» Пастер молчаливо подтверждает. «Кто именно - брат, сестра, мать, отец?» Наконец Пастер ответил: «Милостивый государь, когда я обедаю, для меня все умирают».
К смертельному больному Л. Пастеру позвали священника. Исповедуя больного, он спросил: «Отрекаетесь ли вы от дьявола и всех его дел?» Пастер долго молчал, потом сказал: «Стоит ли в последние минуты жизни наживать себе врагов?»
Пастер в детстве занимался живописью. Когда художник Ж.- Л. Жером увидел спустя годы его работы, он сказал, как хорошо, что Луи выбрал науку, так как он был бы нам большой конкурент.
По словам И. И. Мечникова, Пастер был страстный патриот и ненавистник немцев. Когда ему приносили с почты немецкую книгу или брошюру, он брал её двумя пальцами и отбрасывал с чувством великого отвращени.
Позднее его именем был назван род бактерий — пастерелла (Pasteurella), вызывающих септические заболевания, к открытию которых он, по-видимому, не имел отношения.
Пастер был награждён орденами почти всех стран мира. Всего у него было около 200 наград.
О Пастере вспоминают, что он за обедом даже в лучших домах подносил тарелки и ложки к самому носу, осматривал их со всех сторон и протирал салфеткой, для того чтобы приучить других к осторожности.
В 1864 году предложил и запатентовал (!) метод обеззараживания вина путём его длительного нагревания до 50-60°С, носящий в его честь название «Пастеризация». Являясь владельцем патента, он предлагал всем желающим ознакомиться с технологией безвозмездно. А на недоумённые вопросы: «Зачем он оформлял патент, если не собирается им воспользоваться?» - Луи Пастер отвечал, что не хотел, чтобы какой-нибудь нечистоплотный делец ради собственной выгоды не получил бы патент раньше его… (формально владелец патента имеет право запретить его использование другим лицам).
Биографы указывают, что Пастер, медленно оправляясь от удара, обложил себя медицинскими книгами, изучая себя и свою болезнь, шаг за шагом сумел возвратить своё здоровье и молодость. Правда, до конца жизни Пастер слегка волочил левую ногу, но тут, вероятно, оставалось механическое повреждение тканей мозга, и изменить это было не в силах человека.
Луи Пастеру принадлежит выражение о значении микроорганизмов в природе: «Бесконечно большая роль бесконечно малых существ».
Луи́ Пасте́р – правильно Пастёр, фр. Louis Pasteur.
Когда в феврале 1886 года крестьян в Смоленской губернии покусал волчище, Пастер только что изобрёл свою вакцину и вылечил всего одного мальчика. Публикацию о вакцине прочитал в научном журнале смоленский земский деятель (как говорят сейчас, популяризатор науки), Пётр Грабленов. Он сейчас же отбил телеграмму Пастеру и моментально получил ответ «Отправляйте мне их немедленно».
Земство собрало 2000 р, ещё 700 добавил лично царь Александр III под влиянием брата Владимира, франкофона, лично знакомого с Пастером.
19 крестьян выехали на поезде до городу Парижу. 1 марта Пастер провёл вакцинацию. Интересно, что ему ассистировал юный студент-медик Николай Гамалея. Удалось спасти 16 человек из 19, что было фантастическим прорывом в борьбе с бешенством, которое ранее давало 100% смертность.
Крестьяне осмотрели Париж, дали интервью корреспонденту петербургской газеты «Новое время», которое заканчивалось фразой «Как хорошо нас лечит этот дохтур. Вот ведь, хранцуз, а какой добрый, дай Бог ему здоровья!»
На прощальный ужин попросили «хлебушка ржаного и огурчиков соленых, а то мочи нет уже от этих булок белых и каши луковой» (вероятно, они имели в виду луковый суп или суп-пюре из порея, как раз тогда вошедший в моду).
История имела огромные резонанс.
После отъезда спасённых, пристыженные французы молниеносно собрали 2,5 миллиона франков на строительство института Пастера. 100 000 из них дал русский царь за спасение подданных. Он также наградил учёного орденом Св.Анны.
В ноябре 1888 года президент Карно торжественно открыл здание института, в котором он находятся и до сих пор. Здесь же позднее были созданы вакцины против чумы, желтой лихорадки, дифтерии и столбняка.
Пьер Паше, профессор университета Тулузы в 1872 году сказал: «Теория Луи Пастера о микробах – это лишь смешная фантазия.»
Все свидетельства утверждают деспотизм Луи Пастера и дома, и на работе. Он бывал суров с сыном и зятем, а своих студентов, ассистентов и сотрудников также рассматривал как членов семьи. Несмотря на то, что именно его авторитарность стала причиной отставки с поста директора Эколь Нормаль, Пастер до конца жизни поддерживал сложившуюся модель отношений. Дж. Джейсон замечал, что ни на одной пастеровской фотографии нет даже намёка на улыбку. Единственным исключением из его одержимости своим делом была любовь к детям, как своим собственным, так и чужим, но при этом он мог остаться совершенно нечувствительным к переживаниям ближайшего окружения. Свою работу он всегда держал в тайне и не позволял посторонним заглядывать в свои лабораторные журналы и даже маркировать клетки с животными в его личной лаборатории. Кончина детей от тифа и исследования в области микробиологии привели к навязчивой страсти Пастера к стерильности.Вне своей науки Пастер был человеком традиционных воззрений, которые принимал без всякой критики, как будто весь его гений, критический ум, скептицизм поглощались наукой (да так оно и было), а на другие вещи уж ничего и не оставалось. Он принимал религию, как учили его в детстве, со всеми последствиями, с целованием туфли Его Святейшества и тому подобным. На бытовом уровне Луи Пастер презирал «материалистов, атеистов, вольнодумцев и позитивистов». Пастер никогда не выражал сомнений в бессмертии души или бытии Божьем.
В частной жизни Пастер был образцом буржуазной благопристойности. Всю жизнь он был умерен в пище и питье, мало разбирался в винах («что удивительно для француза»). Несмотря на то, что он много занимался вопросами производства пива, этот напиток Пастер совершенно не переносил.
Выдвигалось предложение перезахоронить учёного в Пантеоне (рядом с Вольтером, Руссо, Гюго и Золя), однако в конце концов члены семьи — и в первую очередь сын Жан-Батист — решили устроить склеп в Пастеровском институте; мадам Пастер даже заявила, что Пантеон у неё ассоциируется с секуляризмом, которого Луи Пастер не терпел. Выполненная в византийском стиле гробница была готова уже через четыре месяца, и в январе 1896 года гроб был торжественно туда помещён. В 1910 году там же упокоились останки мадам Пастер.
