Дайнюс Дундулис: «Взвесьте всё на весах актуальности»

В понедельник, 29 мая, представители литовской полиции сообщили о том, что в нашей стране выявлена преступная группа, которая ввозила в Литву и продавала здесь просроченные продукты питания животного и неживотного происхождения. Речь при этом может идти о доходах преступников примерно на 1 млн евро (подробнее об этом – на стр. 29).

Сообщение правоохранительных органов Литвы заставило вспомнить о рождающемся в Сейме законопроекте, предусматривающем легальную продажу продуктов питания с уже истёкшим сроком годности.

«Обзор» создавшуюся ситуацию попросил прокомментировать Дайнюса ДУНДУЛИСА (на снимке), председателя правления ЗАО «Norfos mažmena», руководителя и собственника одной из крупнейших торговых сетей «Norfa», а также группы предприятий мясной, молочной и консервной промышленности «Rivona».

— Раньше я высказывался против разрешения на законодательном уровне продавать просроченные продукты. Сейчас я категорически против принятия этого закона, - заявил бизнесмен. - Кто гарантирует, что Литву не завалят продуктами с истёкшим сроком годности, привезёнными из других стран? Почему ситуация, которую сегодня называют криминогенной, не может потом повториться в гораздо большем масштабе?

Говоря же о предложении Министерства экономики разрешить магазинам продавать товары с истёкшим сроком годности, чтобы уменьшить количество выбрасываемых продуктов, Д.Дундулис заметил, что магазины сети «Norfa» давно уже в этом плане сотрудничают с благотворительными организациями, передавая им какую-то непроданную еду.

— Если бы мы хотели заработать по максимуму, не учитывая ситуацию в обществе, сложившееся положение, мы бы так не поступали. Понятное дело, я не буду утверждать, что ни один товар не останется по ошибке в торговом зале, поскольку проследить все пометки – это очень тяжёлая работа, если на прилавках порой сотни, а то и тысячи товаров. Но это человеческий фактор, когда очень сложно не упустить ни одну из тысячи мелочей, а не сознательное стремление поживиться, - заверил собеседник. – Так что стоит, наверное, задаться вопросом: что же мы в итоге получим, в чём выиграем, а в чём можем и проиграть, если будет реализовано предложение Министерства экономики.

- А что вы скажете об актуальности упомянутой законодательной инициативы?

— Всем нам хочется, сделать что-то хорошее, улучшить уже имеющееся. Но, чтобы обеспечить изменения действительно к лучшему, вначале стоит тщательно разобраться в том, что вы хотели бы обновить, вникнуть в ситуацию, а не руководствоваться одним лишь желанием показать своё рвение.

Я вполне допускаю, что и я могу оказаться в такой ситуации, когда не в полной мере владею информацией, полностью разбираюсь в ней. Но в таком случае я уж точно постарался бы изучить проблему, понять, что я получу, если сделаю так или иначе. А если моих знаний при этом не хватит, я не посчитаю зазорным обратиться к помощи специалистов в данной области. Поскольку прекрасно понимаю, что моё решение обязательно скажется на жизни других людей. И мне бы вовсе не хотелось, чтобы мои шаги осложнили их жизни, если изначально я задался целью что-то улучшить.

А когда не знаешь всех нюансов, то, как правило, кажется, что ты – самый умный, что всё, что ты предложишь, вызовет у народа только восхищение и благодарность.

Вот и в случае с нераспроданными продуктами питания. Как и всякому нормальному человеку, мне, конечно же, не нравится, когда еда пропадает, когда её приходится выбрасывать. И такую ситуацию я воспринимаю не только с общечеловеческой, гуманитарной точки зрения: кто-то недоедает, а рядом тонны продуктов уходят в переработку или даже на свалку.

Я и как бизнесмен, у которого есть также очень большое производство, переживаю из-за того, что мы производим какие-то продукты, часть которых (пусть и очень небольшая в случае с магазинами «Norfa») не используется. Выброшены деньги, которые мы могли бы употребить по-хозяйски. Хотя бы на увеличение зарплат наших работников.

Поэтому как производитель я хотел бы обратить внимание на то, что все производители продуктов питания, как правило, закладывают какой-то небольшой временной запас, указывая срок годности своей продукции. Поэтому, если у какой-то еды сегодня в полночь, скажем, заканчивается срок годности, то это не значит, что утром её уже нельзя есть.

Так что у наших законодателей вроде как и есть предпосылки принять закон, по которому можно было бы продавать и просроченную еду.

Однако у всякого нормального производителя есть чувство ответственности. Он ручается, что его еда безопасна до такого-то срока, если, конечно, во всех звеньях торговой цепочки соблюдается температурный режим. Но о продолжительности подобного дополнительного срока может знать только производитель. А кто будет отвечать, если у продуктов питания срок годности уже закончится, а по закону его можно будет продавать, и кто-нибудь из потребителей из-за такого продукта получит проблемы со здоровьем?

Здоровье у людей – разное, в молодости организм лучше справится со слегка испорченным продуктом, а вот в старости подобная ситуация может вызвать гораздо более серьёзные последствия.

Вспомните недавние случаи легионеллёза в Каунасе. Казалось бы, всё давно испробовано и проверено, а в итоге скончалось 7 человек. После этого было много комментариев и разъяснений, но семь человек уже не вернуть!

А кто будет отвечать за последствия употребления официально уже не качественных, но по закону ещё годных к употреблению продуктов питания, если дело не обойдётся парой посещений туалета?

- Так, может, нужно просто придерживаться того порядка работы с продуктами питания, который в Литве существует уже сейчас?

— Конечно! Я иногда просто не понимаю, почему у нас то и дело политики, придя к власти, считают своим долгом кардинально что-нибудь где-нибудь поменять. Не отшлифовать уже имеющееся, а создать при помощи, фигурально выражаясь, топора и лома что-то новое, чтобы все видели, что то, что получится, плоды труда только их рук.

Для наглядности я приведу пример из жизни нашей торговой сети. Наши покупатели прекрасно знают, что в конце рабочего дня они могут гораздо дешевле купить какие-то продукты, у которых заканчивается срок годности. Мы, наверное, первыми в Литве стали использовать такую функцию. Но при этом мы, проведя исследование, давно уже убедились, что такая услуга пользуется у населения, мягко говоря, не таким уж и большим спросом, поэтому и уценяем не так много товара.

Нам не жалко, просто, чтобы сделать такую уценку, работники должны произвести какие-то операции, требующие времени, да и труда тоже. То есть сделать то, что должно быть оплачено. Мы же можем платить своим сотрудникам только те деньги, которые мы сами и зарабатываем. Других доходов у нас просто быть не может. А работники в наших магазинах, кстати, за час труда получают в среднем по 10-12 евро (включая налоги).

Поэтому мы пришли к выводу, что уценка оправдывает себя только в случае с дорогими продуктами.

- Получается, что раз наверху считают, что продажа просроченных продуктов сегодня для всей Литвы является чрезвычайно актуальной проблемой, то нашим законодателям надо бы выслушать мнение всех заинтересованных сторон – торговцев, производителей, представителей благотворительных организаций, пенсионеров, в конце концов?

— Я, вообще-то, на всю эту ситуацию смотрю несколько иначе. Я не вижу, что эта проблема действительно актуальна сейчас для нашей страны. В Литве хватает действительно острых проблем.

Я не хочу, чтобы мои слова воспринимали так, как будто у нас всё плохо. Это вовсе не так. Я просто хочу, чтобы возможности нашего государства, государственного аппарата, использовались с гораздо большей эффективностью в интересах всех жителей.

Мне кажется, что те же мосты и дороги требуют к себе ничуть не меньше, а скорее – явно больше внимания. Но это первое, что вспомнилось, а так любой из нас с ходу, как мне кажется, назовёт не одну проблему, требующую неотложного внимания членов Сейма.

Частный бизнес, поверьте, со своими проблемами справится сам. Только не надо осложнять ему жизнь.