Тут пришла тётя Вера... И задумалась о козе

Тебе тоже почему-то становится стыдно, когда кто-то хочет поживиться за твой счёт, глядя при этом невинно тебе в глаза? – спросила меня на днях тётя Вера.

Кто-то залез к вам в карман? – посочувствовал я.

Нет, просто моя старая знакомая Людмила Львовна поделилась со мной историей, после которой я испытала похожее чувство стыда, - продолжила соседка. – А всё началось с того, что она подала заявку на компенсацию за отопление.

И к ней тут же подкатили мошенники, попытавшиеся развести её под маской государственного учреждения? – с ходу предложил я наиболее вероятный вариант.

Примерно так она и подумала вначале, когда ей позвонила женщина, представившаяся работницей муниципальной службы. И стала выяснять, нет ли у моей знакомой какой-нибудь козы или коровы, или, на худой конец, дорогой картины или драгоценностей, - начала излагать народный политолог.

Находчивости мошенников нет предела, - поразился я.

Не спеши с выводами! Моя знакомая начала выяснять, действительно ли она имеет дело с муниципальной службой, приславшей ей, кстати, опросник на трёх листах. В сопроводительном письме работница указала, к слову, и пункты законов, в соответствии с которыми выясняется наличие козы и драгоценностей у просителей компенсаций, - продолжила тётя Вера.

Ох и ушлые нынче мошенники! – поразился я.

Опять спешишь! В конце концов, выяснилось, что никакие это не мошенники, а действительно столичные власти таким вот образом выясняют имущественное положение просителей. Наверное, хотят убедиться, так ли уж они бедны, - закончила излагать ситуацию соседка.

То есть человек получает три листа опросника, где должен перечислить не только имеющиеся у него жильё и землю, но и целый ряд другого имущества? – уточнил я.

Да! Например, есть ли машина, какого она года выпуска, модель, мощность двигателя, цена (надо полагать, нынешняя), а также указать наличие всякой живности (корова, коза, телёнок, свиньи, лошадь, птицы, причём – поштучно и по видам этой самой птицы, пчёлы…). А ещё ценные бумаги на сумму свыше 580 евро, художественные ценности и драгоценности на ту же сумму, денежные «припасы», кредиты и долги, уже имеющиеся компенсации, - перечисляла тётя Вера, давая понять, что она долго это может делать. – Значит, пора к оценщикам? Или не просить компенсацию, чего, судя по всему, и хочется властям.

Характерно, что в сопроводительном письме подчёркивается, что строго запрещается обнародовать имеющуюся информацию. Но непонятно, какую именно: сами опросники или же ответы на них? Если опросники, то получается, что власти засекречивают информацию, оговорённую законами? – задумалась собеседница.

Наверное, всё-таки ответы. А то ведь если они утекут «на сторону», то к просителям могут наведаться уже другие «работники», - высказал я предположение.