Тут пришла тётя Вера... И вспомнила про «испанскую грусть»

Откуда у хлопца испанская грусть? – поинтересовалась на днях у меня тётя Вера.- Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, что стихотворение Михаила Светлова вы вспомнили неспроста. Видать, активная деятельность заместителя мэра Вильнюса Арунаса Шилериса, считающего, похоже, своим долгом избавиться от русского языка в многонациональной литовской столице, заставила вас вспомнить про Гренаду, - с уверенностью предположил я.

Ты прав, в некоторых СМИ я видела сообщения о том, что власти Вильнюса, чтобы привлечь преподавателей испанского языка в учебные заведения города для обучения второму иностранному языку, решили поощрять преподавателей этого языка финансово. С полной нагрузкой такой учитель ежемесячно будет получать дополнительно по 400 евро после уплаты налогов. Правда, не более 36 месяцев, - поделилась информацией соседка.

Да, я в курсе, ведь «Обзор» напрямую получает пресс-релизы из Вильнюсского городского самоуправления. И в одном из них как раз цитировались слова представляющего Партию свободы А.Шилериса, - добавил я. – А сказал он, кстати, следующее: «Я рад, что в Вильнюсе отказываются от преподавания русского языка как второго в общеобразовательных школах и что у молодых вильнюсцев появится больше возможностей изучать языки Евросоюза. В этом году мы ожидаем, что почти тысяча шестиклассников начнут изучать испанский язык. Это второй по популярности язык после английского, поэтому я надеюсь, что в течение четырёх лет испанский заменит русский в качестве второго иностранного языка во всех школах Вильнюса».

Понятное дело, о том, что русский язык является одним из шести официальных языков ООН, этот представитель очень «свободной» партии не будет упоминать, - понимающе покивала головой народный политолог. – Как и о том, что все войны когда-нибудь да заканчиваются. Даже Столетняя война, которая, кстати, велась с очень большими перерывами, получила, в конце концов, название Столетней, а не Вечной. И вчерашним врагам пришлось уже торговать и сотрудничать.

А мне почему-то в связи с «испанской грустью» нашего вице-мэра вспомнилась встревоженность руководителей Литвы, которые как бы не понимают, почему в Висагинасе и Шальчининкай люди в первом туре проголосовали не так, как надо, - предложил я очередной поворот в нашей беседе.

Надо полагать, что вспомнилось тебе об этом как раз с подачи упомянутого нами «народного слуги», действия которого укладываются в политику недоверия властей к русскоязычным жителям Литвы, в стремление временно находящихся у власти деятелей придумать ещё что-нибудь, что осложнило бы жизнь части соотечественников, - вернула тётя Вера наш разговор к исходной позиции. – Но как бы потом «испанская грусть» не превратилась в «испанский стыд»…