Главный дирижер КГМТ Томас Амброзайтис: Для меня важны люди, с которыми я выхожу на сцену

На новой сцене КГМТ открылись новые творческие стремления и задачи симфонического оркестра театра. В современном помещении, оркестр получил более широкие возможности для развития и более разнообразных музыкальных проектов.

Главный дирижер Клайпедского государственного музыкального театра (КГМТ) Томас Амброзайтис, говоря о работе музыкантов оркестра, говорит, что каждая музыкальная интерпретация требует тщательности и самоотдачи.

— Расскажите, как вы готовитесь к премьерам?

— Готовясь к премьере, я всегда жду чего-то нового, интересного и очень красивого. Это естественная театральная повседневность. Каждый творец приходит в театр с новыми идеями, которые нам интересны. Мы все вместе творим и стремимся к общему результату.

— Дирижёр и спектакли разных жанров: чем отличается специфика вашей работы?

— Музыка сопровождает все спектакли, но когда в спектакле поют солисты и хор, оркестр больше аккомпанирует, а в танцевальных спектаклях оркестру отведена сольная роль. Не обязательно согласовывать динамику, можно следовать темпу, заданному композитором. Не быть не слишком медленным или слишком быстрым. Все это ответственность дирижера.

— Мне приходилось беседовать с музыкантами. Говорят, что им не всегда удается увидеть спектакль, потому что они сидят в оркестровой ложе спиной к сцене... А вы, дирижируя, наслаждаетесь спектаклем?

— Поддержу музыкантов… К сожалению, во время работы выступления не вижу. (смеется) Я смотрю спектакли только тогда, когда дирижируют мои коллеги. Например, на премьеру оперы «Путешествие» я пошёл, чтобы поддержать своего коллегу-дирижёра Адрию Чяпайте. Это был её дебют.

Танец и опера, оперетта – по разные стороны баррикад. Самая трудная задача, с которой может столкнуться дирижер - дирижировать оперой.

— А как насчет симфоний?

— Симфония диктует дирижеру иные задачи, но главное то, что во время исполнения симфонии оркестр сидит на сцене, и возникающие стрессовые ситуации контролировать легче.

— Где больше всего стресса?

— Наибольший стресс дирижер испытывает при дирижировании для солистов – как только заканчивается оперная увертюра, начинается стресс (смеется).

— Солисты талантливы и ответственны.

— Конечно, но мы все живые люди, с которыми всякое может случиться. Контролировать «человеческий фактор» непросто. И если генеральная репетиция прошла хорошо, это ещё ничего не значит. Во время выступления ничего нельзя гарантировать: человеку может вдруг сделаться плохо, у солиста может сорваться голос, на него могут отрицательно повлиять события в личной жизни. Этого невозможно избежать. Разве что солисты суперпрофессионалы и способны во время выступления забыть обо всем и посвятить это время только сцене.

— 38-й сезон театра особенный, тем, что это первый сезон в новом здании театра. Прекрасный повод порадоваться.

— С момента открытия дворца 20 апреля мы наслаждаемся новым зданием театра и прекрасной акустикой большого зала «Юра». Это не только радость, но и обязанность. Все подразделения театра в настоящее время испытывают серьезные вызовы. Не каждый музыкальный театр сможет реализовать такой насыщенный и сложный репертуар. А самое главное, каждый спектакль, как бы давно он ни был поставлен, нужно не только хорошо отрепетировать и исполнить, но и адаптировать его декорации к новому залу.

— Новый сезон открыл первый спектакль, поставленный в новом здании, – опера Филипа Гласса «Путешествие». Она очень понравилась зрителям. Интересно и Ваше мнение как одного из дирижёров.

— Музыкальный руководитель оперы «Путешествие» - ещё в 1994 году поставивший в Клайпеде «космическую» «Травиату» Джузеппе Верди, увидев которую все ахнули, дирижёр Данте Анзолини. 30 лет назад я еще учился в консерватории.

Впервые я встретил Анзолини в 2013 году, когда хор Клайпедского Дворца рыбаков «Аукурас» отмечал свое 20-летие, а я тогда работал в Шяуляй с государственным камерным хором «Полифония». На юбилейном концерте «Полифония» пела под управлением Анзолини. Теперь я увидел маэстро спустя десятилетие. Из всех дирижёров я меньше всего участвовал в постановке оперы «Путешествие». Из-за болезни я наблюдал за репетициями пассивно, как зритель.

Это сложный спектакль, требующий от всех его участников максимум усилий и самоотдачи.

Музыка Гласса специфична, создана на принципах минимализма, с множеством повторов, сложными ритмами. Очевидно, что старые композиторы, старые мастера лучше понимали специфику инструментов симфонического оркестра. В партитуре Гласса, при всей его гениальности, есть места, которые музыкантам очень трудно исполнить. Можно сказать, что некоторые эпизоды музыкантам приходится физически просто перетерпеть. Оперу Рихарда Вагнера «Летучий голландец» музыкантам правда было играть легче. И психологически, и физически. После Гласса музыка Вагнера кажется очень легкой (смеется).

— Как вы думаете, почему музыка, написанная столетия назад и сегодня, так сильно отличается?

— На всех нас влияют глобальные события, такие как войны, революции, стихийные бедствия и, конечно же, все компьютеры, роботы, искусственный интеллект. Все это постепенно подавляет творческие силы людей, называемые искрой. Композиторы – тоже люди.

В наше время всё нужно делать быстро и хорошо, а это невозможно. Чтобы добиться успеха, нужно время. Композитору нужно время для размышлений. Он должен быть хорошим специалистом оркестровки, понимать каждый инструмент симфонического оркестра.

Компьютер может написать что-либо, что поместится на нотном стане, но как музыканту найти в этом возможности? Музыканты подобны тем гномам-шахтёрам, которые крохотными лопатками ищут спрятанные в подземельях сокровища.

— Уменьшается ли количество молодых людей, выбирающих музыкальные профессии?

— Я реалист-пессимист. Я могу говорить только о Клайпеде, потому что не знаю, как обстоят дела в Каунасе или Вильнюсе. У нас в Клайпеде проблема – нехватка музыкальной молодежи. В музыкальных учебных заведениях скоро будем записывать не звуки музыки, а кардиограмму сердца... Играть некому.

Современные родители видят, что профессии музыкантов не ценятся, не приносят прибыли, и соответственно воспитывают своих детей. Естественно, они не желают своим детям такого тяжелого будущего. Их можно понять.

К сожалению, до сих пор музыканты не получают должного вознаграждения за свой тяжелый и самоотверженный труд.

Музыкальному театру нужен сильный оркестр. Музыкантам приходится прикладывать усилия, чтобы планировать свою жизнь и деятельность в КГМТ.

Желаю новому директору театра достичь этого. Театр – это не стены, а люди. Театр необходимо наполнить творчеством. Люди приходят полюбоваться спектаклями, а красота здания будет интересовать ограниченное время.

Когда оркестр играет в оркестровой ложе, его как будто и нет, он только аккомпанирует. Оркестру необходимы концерты, как воздух. Это позволит представить зрителям наших музыкантов высочайшего качества, которыми мы очень гордимся.

— Произведения вашей мечты?

— Я хотел бы ответить не как дирижер, а как обычный клайпедчанин. Зачем мне, как человеку, живущему и работающему в Клайпеде, идти в театр? Мне хотелось бы после тяжелой рабочей недели прийти в театр послушать хорошие мюзиклы, костюмированные оперетты, хотелось посмотреть оперу Жоржа Бизе «Кармен», которая в своё время была едва ли не визитной карточкой этого театра, оперу Верди «Травиата», которая была новогодней традицией Клайпеды.

Это поднимет мне настроение. Я бы пошел на хорошо подготовленные спектакли, когда на сцене все происходит гладко и слаженно, когда коллектив работает как хорошие швейцарские часы. Полуфабрикаты меня бы не устроили. Посмотреть это можно только один раз.

Будучи главным дирижером театра, я никогда не смотрел на коллективы других театров. Для меня самое главное — это мой: какой у него опыт, какие у него возможности и что он сможет исполнить в будущем.

Сбалансировав репертуар и человеческие ресурсы, ставя классические спектакли, у Клайпеды были бы все возможности стать выдающимся лицом в мире музыки.

Самой большой трудностью может стать тот факт, что уже сейчас не хватает режиссеров, понимающих, что написано в клавире. Исполнять классическую музыку не просто. Современную легче. Никто же не знает, как она должна звучать, а классическую музыку знают все. Сыграйте Третью симфонию Бетховена, и все скажут, какой вы музыкант.

Беседовала Жанета Скярсите

Интервью КГМТ к публикации на русском языке

подготовила Ирена ПЯТРУЛЁНЕНЕ